Лучше всего известна жизнь диких оленей на Шпицбергене. Летом они пасутся на покрытых травой низменностях в свободных от льда долинах острова, позднее же осенью переселяются, по свидетельству зверопромышленников, к морю и питаются там водорослями, выброшенными на берег волнами, а зимой возвращаются на покрытые мхом склоны возвышенностей внутри страны, где им хорошо живется, несмотря на жестокие морозы. Когда олени возвращаются весной на берег, они еще довольно тучны, но несколько недель спустя, когда снег покрывается коркой наста и оледенелые горы становятся труднодоступными, олени так худеют, что их едва можно есть. Но летом они снова быстро нагуливают жир, и тучность их осенью так велика, что они, без сомнения, получили бы приз на выставке племенного рогатого скота. В музее в Тромзе сохраняется спинной хребет оленя, убитого на Земле Короля Карла. У этого оленя на окороках был жировой слой в 7–8 сантиметров.
В местностях, где много охотятся на оленя, он очень пуглив, но если почва не совсем ровная, к нему все же можно подползти на расстояние выстрела, соблюдая единственную предосторожность – не двигаться с наветреной стороны. В период течки, настающей поздней осенью, иногда случается, что самцы нападают на охотников.
Олени Шпицбергена не страдают от овода (личинок насекомого в 2 сантим. длиной, развивающихся под кожей животного) так, как олени Лапландии и Новой Земли. Мясо шпицбергенского оленя гораздо вкуснее мяса лапландского. Ни одна из эпидемий, так сильно истреблявших оленей северной Европы, не наблюдалась на Шпицбергене, по крайней мере за последние 50 лет.
Белый медведь преимущественно встречается на берегах и островах, окруженных плавучими льдами, часто на ледяных полях далеко в море. Лучшая охота на белого медведя – как раз среди плавучих льдов. На почти свободных летом от льда юго-западных берегах Шпицбергена и Новой Земли он теперь встречается довольно редко, но чаще около северных берегов этих островов, почти всегда окруженных льдом. Так, например, я ни разу не видал ни одного медведя во время моих многочисленных высадок на берег у Горнзунда, Бельзунда, Айсфиорда, Форсландсвунда и Кингбэй на западном побережье Шпицбергена. Зато медведи встречались почти близ каждой стоянки во время моего путешествия на лодке с Тореллем в 1861 году в Гинлопенском проливе и вдоль берегов самых северных островов Шпицбергена, а также и во время моей санной поездки с Паландером весной 1873 года вокруг Северо-восточной Земли. Впрочем, белые медведи встречаются повсюду вдоль северного побережья Азии и Америки и, по-видимому, в тем большем количестве, чем далее продвигаешься на север. Иногда северный медведь, сначала на льдинах и затем вплавь, достигал северного побережья Норвегии; так, например, в марте 1853 г., по сообщению в «Tromsӧ Stiftstidende» (№ 4 от 1869 года), белый медведь был убит в Челлефиорде в восточной Лапландии.
Убить медведя не трудно. Когда он замечает человека, он обыкновенно приближается мягкими движениями со множеством зигзагообразных поворотов, чтобы не показать своих настоящих намерений и не спугнуть жертву. Часто он при этом залезает на ледяную глыбу или встает на задние лапы, чтобы иметь более широкий кругозор, или стоит и нюхает с заметной осмотрительностью воздух, чтобы с помощью обоняния, на которое он, по-видимому, надеется больше, чем на зрение, разобраться в природе и свойствах окружающих предметов. Когда он думает, что имеет дело с тюленем, он ползет или волочится по льду и старается передней лапой прикрыть свой большой черный нос, единственную часть тела, отличающуюся от белого цвета льда. Если стоять неподвижно, медведь подойдет так близко, что его можно убить выстрелом на расстоянии нескольких метров или, что зверобои считают более верным, поднять на рогатину. Если с белым медведем встречается невооруженный человек, обычно достаточно угрожающих движений и крика, чтобы обратить медведя в бегство; но если человек побежит, можно быть уверенным, что и медведь побежит по пятам. Белый медведь всегда обращается в бегство, если он ранен. Часто он прикладывает лапой снег к ране; иногда во время предсмертных судорог роет передними лапами яму в снегу и прячет в нее голову.
Медведь подплывает иной раз к судну, стоящему на якоре, а если раскидываешь в отдаленных местностях палатку, то, просыпаясь утром, часто видишь по соседству белого медведя, который в течение ночи бродил вокруг палатки и обнюхивал ее, не решаясь, однако, напасть. Я припоминаю теперь только один случай, когда медведь решился заглянуть в жилую палатку. Это было во время путешествия Кэна.[121] Медведя спугнули тем, что стали одну за другой зажигать спички. Сам я с моими товарищами часто проводил ночи в палатке без караула в местности, где, как мы знали наверное, пока мы спим крепким сном, лагерь наш будет достаточно охраняться медведем, который на самом деле редко пропускал случай подойти на расстояние выстрела, как только повар начинал варить кофе.
Медведь имеет особенную склонность к инвентаризации устроенных на берегу складов провианта. Большинство арктических путешественников рассказывает замечательные приключения, в которых участвуют как люди, так и медведи. Так, например, во время путешествия 1864 года[122] явился большой медведь и исследовал содержимое покрытой палаткой лодки, которую мы на несколько часов оставили без охраны в Стурфиорде. Он сожрал старательно приготовленное жаркое из оленины, порвал запасное платье, раскидал морские сухари, а когда мы к вечеру вернулись, собрали снова наши вещи, починили палатку и легли спать, этот же медведь снова явился, завладел во время нашего сна всей вареной олениной, приготовленной вместо съеденного им жаркого для предстоящей на следующий день поездки. Во время одной из английских экспедиций на поиски Франклина убили однажды медведя, в желудке которого среди множества другого добра нашли запасы липкого пластыря, лежавшего в складе поблизости. Медведь может ворочать даже очень большие камни, но с промерзлым песком ему не справиться.
Белые медведи прекрасно плавают, но не так быстро, чтобы спастись от преследующей их лодки. Если под рукой имеется лодка и проворные гребцы, медведь обречен на гибель, так как при попытке бежать ищет спасения в море. Там его, по словам зверобоев, так же легко убить, как моржа, но нужно торопиться бросить в убитого зверя гарпун, в противном случае он быстро тонет, в особенности если не слишком жирен.
Зверобойные суда из Тромзе доставили в 1868 году – 20, в 1869 году – 53, в 1870 году – 98, в 1871 году – 74 и в 1872 году – 33 медведя. Отсюда можно заключить, что норвежские зверобои убивали ежегодно в среднем по крайней мере сотню медведей. Замечательно, что среди этого большого количества никогда не попадалось беременной самки или самки с только что родившимися детенышами.[123] По-видимому, медведицы во время беременности хорошо прячутся, быть может, в какой-нибудь ледяной пещере вдали от берега.[124]
Еще не вполне известно, подвержен ли белый медведь зимней спячке. Но многое говорит за это. Медведь, например, в темную зимнюю пору почти совершенно исчезает из мест зимовок, и иногда находили под снегом норы, где скрывались медведи. Между прочим, с Тобисеном случилось однажды, что он одной ногой провалился в такую яму к немалому испугу как опытного зверобоя, так и белого медведя.
Рассказывали также, что медведь в темную пору выходит в поисках пищи к кромке льдов.
Я не могу решить, насколько это предположение верно, но оно противоречит тому, что в течение зимы 1872/73 года у открытого моря видели только одного медведя. Между тем я и Паландер почти ежедневно видели медведей на покрытом толстым льдом море к северу от Северо-восточной Земли. Медвежьи следы были здесь видны на льду во всех направлениях вместе с легкими, извилистыми следами песца. Но никаких тюленьих лунок здесь не было, и трудно было поэтому понять, почему медведи выбрали для местопребывания именно это пустынное пространство льдов. Впрочем, убитые здесь медведи были необычайно тощи, так что сало их едва пригодилось в качестве топлива для кухни санной экспедиции.
Во время дальних скитаний за добычей самец и самка с одним или двумя более взрослыми детенышами держатся обычно вместе. Редко видишь медведей целыми стадами, разве только в местах, где сложено много убитых моржей, тюленей или белух.
В прежнее время вид белого медведя приводил в страх полярного мореплавателя, но теперь зверобой не колеблется наступать с рогатиной в руке даже на большое скопление медведей. Таким способом зверобоям иной раз в короткий промежуток времени удавалось убивать до двенадцати штук. На ружье они надеются меньше. Карл Чудениус во время экспедиции 1861 года убил в течение нескольких минут трех медведей возле своей лодки, покрытой палаткой.
