29. Эрнст Резерфорд. Кембридж. 20-е годы
30. Ральф Фаулер.
31. Резерфорд с Элизабет и Патом Фаулерами.
32. Резерфорд с внуками на берегу моря в Дорсете.
33. Резерфорд с Джоном Коккрофтом (справа) и Эрнстом Уолтоном.
34. Пародийный щит президента Британской Ассоциации. 1923.
35. Герб лорда Резерфорда оф Нельсон. 1931. [Крест на щите образован экспонентами радиоактивного распада.]
36. Резерфорд во дворе Кавендишевской лаборатории. 30-е годы.
37. Резерфорд в кембриджском доме П. Л. Капицы.
38. За самоваром у П. Л. Капицы (третий справа). Между Резерфордом и Капицей — Фр. Астон.
39. В Монд-лаборатории [Спиной стоит Дж Коккрофт.)
40. После завтрака. Кембридж. 30-е годы.
41. Резерфорд со старыми друзьями. Мюнстер, 1932. Слева направо: Дж. Чадвик, Дьердь фон Хевеши, фрау Гейгер, Ганс Гейгер, Лиза Мейтнер, Эрнст Резерфорд, Отто Хан, Стефан Мейер.
42. Исследовательская группа в Кавендише. 1932. Сидят (слева направо): Рэтклифф, П. Капица, Д. Чадвик, Ладенберг, Дж. Дж. Томсон. Э. Резерфорд, Ч. Вильсон, Ф. Астон, Ч. Эллис, П. Блэккет Д. Коккрофт. Во втором ряду: четвертый слева — Маркус Олифант; четвертый справа — Норман Фезер.
43. У микрофона. Лондон. 1935.
44. В Кавендишевской лаборатории у транспаранта «Пожалуйста, говорите тише!».
45. «Крокодил» Эрика Гилла на фасаде Мондлаборатории.
46. Эрнст Резерфорд и Дж. Дж. Томсон следят за спортивным состязанием. Кембридж. 30-е годы.
47. Резерфорд в лаборатории. 30-е годы.
Здесь, как и во всей книге, выдержки из работ и переписки Резерфорда даны в переводе автора.
По-английски это звучит еще выразительней: pulling theiг lags — «дергаю их за ноги».
Впрочем, опубликованы были только две его тогдашние статьи: «Действие сухого аммония на сухой углекислый газ» (1894) и «Жизнь и труды Виктора Мейера» (1898). Остальное и сейчас хранится в его архиве.
Со временем было установлено, что между торием и эманацией лежат четыре промежуточных элемента. Она рождается не во втором, а в пятом поколении!
А. Ивенс и Д. Роулэнд о позднейших воспоминаниях Содди знать ничего не могли. А. Ив и Н. Фезер — тоже. Но они выясняли у Содди некоторые детали монреальского периода, и у них лежали его малоприятные ответы с уточнениями разного свойства — и полезными и мелочно-суетными. Они могли почувствовать, что полного благополучия в содружестве Резерфорда и Содди не было. Может быть, они не захотели раскрывать этого потому, что Соддн был еще жив? Он умер в 1956 году. Э. Н. да К. Андраде мог знать уже все: его краткая биография Резерфорда вышла в 1964 году. Но психологические вопросы его мало занимали.
В нашем рассказе День Земли отнесен к послерождественским дням, то есть к началу 1902 года. Это выглядит еще правдоподобней, хотя еще больше противоречит воспоминаниям Содди.
К сожалению, о подробностях встречи Резерфорда и Горького почти ничего не известно. Ей посвящено всего несколько строк в неопубликованных воспоминаниях М. Ф. Андреевой.
«Гамлет». Перевод Б. Пастернака.
Автор хочет отметить в сноске, что он отлично сознает, как неосмотрительно с его стороны цитировать здесь это сердито-справедливое замечание Резерфорда.
Это предложение англичан было со временем почему-то забыто. И сейчас для «резерфордовой единицы длины» принято наименование «ферми» — в честь младшего современника Резерфорда — великого итальянца Энрико Ферми.
С практикума по радиоактивности на чердаке лаборатории начинали в Кавендише все. Капица потратил на практикум две недели вместо полугода.
Николай Николаевич Семенов — академик, ученик А. Ф. Иоффе, друг П. Л. Капицы.
Возможно, д-р Шимицу, вскоре уехавший на родину.
Г. Д. Смит (или Смайф, как называли его в Кавендише) — впоследствии автор первой книги об атомной бомбе: «Атомная энергия в военных целях» (1945).
По словам Ива, Капица так объяснял придуманное им прозвище: «Это животное никогда не поворачивает назад и потому может символизировать резерфордовскую проницательность и его стремительное продвижение вперед». Капица добавлял, что «в России на крокодила смотрят со смесью ужаса и восхищения».
Все в порядке (англ.).
Этот вопрос: по какому закону альфа-частицы постепенно растрачивают свою первоначальную энергию, летя сквозь вещество. Резерфорд и Гейгер в разное время пытались найтн эту закономерность, измеряя величину отклонения альфа-частиц от прямолинейного полета в магнитном поле. Из этих данных они получали картину убывания скорости, а значит, и энергии, альфа-частиц на всей длине их пробега. Но к концу пробега, когда энергия альфачастиц становилась мала, этот метод терял всякую чувствительность.
Капица решил с благословения Резерфорда пойти по иному пути: попробовать вдоль траектории узкого альфа-луча измерять от точки к точке тепловой эффект нагрева среды от столкновений ее атомов и молекул с альфа-частицами. По величине теплового эффекта сразу устанавливалась бы величина энергетических трат альфа-луча. Для этих-то тончайших измерений Капице и нужно было «по крайней мере в 10–15 раз» увеличить чувствительность его приборов.
Стоит заметить, что таким образом в первой же своей работе после появления в Кавендише Капица как бы приобщился к стародавнему и неиссякавшему альфа-роману Резерфорда.
