Экономическое планирование было отдано в руки молодого экономиста Николая Вознесенского, назначенного руководителем Госплана в 1938 году. 9 июля 1941 года на него была возложена ответственность за составление общего плана производства военной продукции для всей экономики. Так как победы немцев сорвали этот план, 25 октября был опубликован новый, охватывавший ту часть территории страны в центре и на востоке, которая оставалась не оккупированной. Планы предусматривали помесячные, ежеквартальные и годовые показатели производства всего спектра стандартного вооружения и весь арсенал вспомогательных средств, необходимых для их производства, – станки, энергоснабжение, рабочая сила и сырьевые материалы, все было распределено рационально между наиболее важными потребителями.
Эта схема работала не безупречно, но благодаря недавнему опыту планирования национальной экономики стала ясной общая картина военной экономики, что позволило значительно упростить процессы производства54. В планах максимальный упор делался на производство оборонной продукции и расходы на него, гражданское потребление было сведено до абсолютного минимума; с двух третей прироста национального продукта в 1940 году гражданское потребление сократилось до одной трети в 1944 году. Расходы на оборону выросли с 17 % национального продукта в 1940 году и достигли максимума в 1943 году и равнялись чуть меньше 60 % национального продукта. Розничная торговля в годы войны сократилась и в 1943 году достигла 36 % своего объема в 1940 году, обеспечивая советских людей лишь минимумом необходимого для выживания55.
Военное производство было сконцентрировано с самого начала в огромных цехах, где было возможно применять примитивные формы массового производства с использованием большого числа плохо обученных новых рабочих, преимущественно женщин и подростков. В 1940 году женщины составляли 38 % всей промышленной рабочей силы, а в 1943-м эта цифра достигла 52 %; к концу войны более одной трети всех строительных рабочих составляли женщины56. Для обеспечения военной промышленности необходимыми химическими материалами, сырьем и оборудованием, утраченными на Западе, были в срочном порядке расширены промышленные регионы на Урале, в Казахстане и в Западной Сибири. В некоторых случаях новые заводы объединялись с оборудованием и рабочими, которые были эвакуированы из зоны боев. Было эвакуировано в общей сложности 25 млн человек, часть из них – железнодорожным путем или иным транспортом, а часть проделала длинный путь в сотни миль к безопасности пешком, иногда гоня перед собой стада коров или коз. Совет по эвакуации был создан 24 июня, через два дня после нападения Германии. Наделенный чрезвычайными полномочиями, совет и 85 его официальных чиновников весьма преуспели в организации эвакуации оборудования, квалифицированной рабочей силы и продуктов питания в огромном масштабе. Примерно 50 000 небольших производственных мастерских и огромных заводов, включая 2593 основных предприятия, были переправлены на восток, сгружены прямо на открытом пространстве и заново собраны в суровых условиях зимы эвакуированными рабочими57. Почти половина всех советских промышленных инвестиций была вложена в возобновление работы переброшенных заводов и строительство новых предприятий на востоке страны. Рабочие жили здесь в примитивных, наскоро построенных домах. Более 2 млн из них прошли переобучение в ремесленных и фабрично-заводских школах, впервые появившихся в октябре 1940 года, для того чтобы соответствовать требованиям работы на военных заводах. Все планирование было нацелено на превращение неоккупированной территории в то, что Сталин называл «единым военным лагерем»58.
Условия работы советских рабочих и служащих были крайне суровы. Одним из первых законодательных актов военного времени было увеличение продолжительности рабочего дня на три часа; закон был принят в декабре 1941 года. Местные власти имели право призывать в трудовую армию, и с февраля 1942 года все мужчины от 16 до 55 лет и все женщины от 16 до 45 лет были обязаны служить в трудовой армии, часто они работали допоздна, рыли окопы или заполняли песком мешки для противотанковых заграждений58. Объем работ увеличивался, в то время как снабжение потребительских товаров и продуктов питание сокращалось. Правительство ответило введением всеобщей системы нормирования, строго привязанной к принципу «кто не работает – тот не ест». Нормирование продуктов питания началось 18 июля 1941 года с Москвы, Ленинграда и других основных городов, но с ноября оно распространилось по всей стране и охватило 115 городов и поселений, за исключением сельских местностей. Рацион продуктов разделялся на четыре категории, начиная от скудных 750 калорий для несовершеннолетних и престарелых, до более высоких тщательно рассчитанных 1387 калорий для обычных рабочих, 1913 калорий для рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, и 4418 калорий для шахтеров. Тот, кто не работал, или не был членом семьи работающего, не получал ничего. Во время войны многие престарелые, больные или одинокие русские люди, число которых остается неизвестным и неустановленным, умерли от голода и недоедания, не имея возможности купить еду на обычном или черном рынке, где цены на продукты питания за период с 1940 по 1943 годы выросли в шестнадцать раз, а цена на хлеб – в 23 раза59.
Продукты питания играли доминирующую роль в стратегии выживания обычных советских граждан, столкнувшихся с суровыми реалиями советских военных усилий. Для обычного рабочего завод был источником пищи, которая состояла из одного, иногда двух горячих блюд в день по льготной цене. Число государственных столовых увеличилось с 51 6000 в 1941 году до 73 400 к концу войны, они обеспечивали едой примерно 25 млн человек. Заводы организовали свои собственные фермы для пропитания едой своих сотрудников, но недостаток продуктов и низкая калорийность официального рациона привели к тому, что местные власти стали предоставлять участки земли своим рабочим в окрестностях промышленных городов. Декрет от 7 апреля 1942 года позволял им распределять необработанные земли и к концу 1942 года таких участков стало 5,9 млн, а к 1944 – 16,5 млн. Здесь, уставшие после рабочего дня рабочие выращивали ограниченное количество скота на мясо, фрукты и овощи, и в конце концов эти участки стали производить четвертую часть всего объема производства картофеля в стране. Армия из 600 000 «общественных контроллеров» добровольно охраняла эти участки, чтобы в свободное время противостоять вечной угрозе воровства60. Обычная диета состояла в основном из углеводов – картофеля и хлеба грубого помола. Норма хлеба составляла от 800 грамм в день для рабочего, занятого самым тяжелым физическим трудом, до 400 грамм. К 1944 году среднее годовое потребление мяса и жиров составляло всего семь килограммов на человека. Нормирование однако не означало, что продукты были гарантировано доступны, оно означало лишь право на получение такой нормы продуктов. Однажды в Куйбышеве, когда не было хлеба, его заменили шоколадом, хотя эксклюзивные продукты в целом были почти не доступны. Особое исключение составляли доноры крови. Им предоставлялся обед из трех блюд, карточка рациона рабочего на месяц и 500 граммов масла и сахара. Только в одной Москве было от 200 000 до 300 000 добровольных доноров61.
