Вся команда тут же повернула головы в сторону Василиса Хадзипанагиса, который, услышав слова тренера, расплылся в широкой улыбке, из-за чего и все остальные тоже заулыбались.
– Ну, вот и хорошо – настроение я вам, судя по всему, поднял, – не скрывая своего удовлетворения, произнес Бесков.
22 июля 1974 года, понедельник, Вроцлав, Олимпийский стадион, раздевалка сборной Польши
– Конечно, сегодняшний финал – это не наш недавний матч с бразильцами на чемпионате мира, – обращаясь к команде, произнес Казимеж Гурски. – Но мы находимся у себя дома, наша страна отмечает большой праздник и будет странно, если мы возьмем и сдадимся. У нас в команде трое медалистов последних Олимпийских игр и девять медалистов чемпионата мира, у русских такого набора нет. Поэтому они рвутся доказать всем, что их несправедливо оставили за бортом мирового турнира. Можно пойти им навстречу – уступить в угоду братской солидарности. Но можно поступить иначе – принять брошенную нам перчатку и доказать, что на данный момент мы лучшие в Восточном блоке. Лучшие, даже если будем выступать вторым составом. Ведь я специально не пригласил в команду наших ведущих игроков. Они уже наелись – сыграли семь матчей мирового первенства, победив в шести. Теперь настала ваша очередь выйти на поле и доказать, на что вы способны. Если в вас есть хотя бы капелька честолюбия, то вы пойдете и докажете – себе и всем остальным, кто будет смотреть сегодня эту игру.
22 июля 1974 года, понедельник, Вроцлав, Олимпийский стадион, матч сборных Польши и СССР
Итак, польский тренер выставил на матч девять медалистов недавнего мирового чемпионата. Их представляли: вратарь Зыгмунт Калиновски («Шленск», Вроцлав), защитники – Збигнев Гут («Одра», Ополе), Хенрик Вечорек («Гурник», Забже), Мирослав Бульзацки («Лодзь»), полузащитники – Роман Якубчак («Лех», Познань), Леслав Цмикевич («Легия», Варшава; он же был назван польскими журналистами в составе первой десятки лучших футболистов последнего 30-летия) и Казимеж Кмецик («Висла», Краков), нападающие – Здзислав Капка («Висла», Краков; лучший бомбардир нынешнего чемпионата Польши в составе краковской «Вислы») и Марек Кусто («Висла», Краков). Кроме них в заявку попали: Ежи Выробек («Рух», Хожув), Станислав Собчиньский и Юзеф Копицера.
Бесков выпустил на поле следующий состав: вратарь Леонид Колтун, защитники – Реваз Дзодзуашвили, Сергей Ольшанский, Вадим Лосев, Вячеслав Лещук, полузащитники – Аркадий Андреасян, Сергей Никулин, Виктор Колотов, Владимир Федотов, нападающие – Анатолий Шепель и Олег Блохин.
На трибунах был полный аншлаг – пришло более 35 тысяч зрителей. Причем около тысячи составляли советские болельщики, которые приехали в Польшу на торжества из разных республик и решили совместить приятное с полезным – и страну посмотреть, и на футболе за наших поболеть. Однако группы ребят из МГУ во главе с Генкой Веселовым, как и болельщиков познаньского «Леха» на этом матче не было. Местные власти, напуганные той дракой, которую они устроили за час до игры, решили от греха подальше их развести – усадили на поезда и отправили в разные стороны: одних в Познань, других в Варшаву. Так что о перипетиях финальной игры им пришлось узнавать из радиотрансляции, которая велась по польскому радио (показывали матч и по ТВ, но телевизоров в поездах тогда еще не было).
Несмотря на то, что стрелки на часах уже пять минут как показывали начало игры, главный судья Элинек из Чехословакии не торопился давать свисток. Все объяснялось просто: судью предупредили, что на матче должны присутствовать главы двух государств – Польши и СССР. Их самолет несколько минут назад приземлился на аэродроме под Вроцлавом (он обслуживал только польскую территорию) и Брежнев с Гереком находились на подходе к стадиону. Поэтому с началом игры затянули. Наконец, в гостевой ложе показались высокие гости и стадион встретил эту процессию аплодисментами и криками «ура». Брежнев был в прекрасном настроении – он широко улыбался, поднимал обе руки вверх и даже один раз громко крикнул: «Да здравствует советско-польская дружба!»
Сидевший на трибуне чуть ниже гостевой ложи полковник Кшиштоф Пишчек, заместитель начальника 3-го отдела (борьба с антигосударственной политической деятельностью), даже вздрогнул от неожиданности, когда зычный возглас советского генсека разнесся по стадиону. «Кричит, будто на митинге», – с неприязнью подумал про себя полковник о высоком советском госте.
Матч начался с яростных атак польской сборной. Те слова, которые произнес перед игрой в раздевалке Казимеж Гурски стали прекрасным поводом к тому, чтобы игроки сборной Польши почувствовали в себе такой прилив сил, что готовы были смять любую оборону. Вот защитник хозяев Гут прорвался по правому флангу и сделал прекрасную передачу Бульзацки. Тот ворвался по центру в штрафную площадку советской сборной и мощно пробил метров с пятнадцати. Мяч, будто выпущенное из пушки ядро, со свистом пролетел над головами наших игроков и угодил… в крестовину ворот. Звук от этого удара был слышен даже на последних рядах стадиона. Мощный возглас сожаления пронесся над трибунами.
Колтун сильным ударом выбил мяч в поле, но он недолго задержался у наших. Ошибся Лосев, и вот уже польская сборная снова бросилась в атаку. Организовали ее трое игроков краковской «Вислы», которые прекрасно взаимодействовали друг с другом и в рядах сборной. С мячом был Кмецик, который точным пасом вывел вперед Капку. Тот на скорости мастерски обвел Колотова и навесил в штрафную на Кусто, а тот головой отправил мяч в верхний правый угол ворот. И только самоотверженный бросок Колтуна, вытянувшегося в воздухе будто стрела, спас нас от гола – мяч был выбит на угловой. Но поляки пробили его неудачно, после чего советская сборная попыталась организовать новую атаку.
– Сережа, не спеши, потяни время, – крикнул Бесков Ольшанскому, который был в это время с мячом.
Сказано это было не случайно – Бесков видел, что поляки стремятся забить быстрый гол, чтобы с первых же минут перехватить инициативу и диктовать сопернику свои правила игры. Поэтому надо было сбить их с этой волны, как говорится, «сломать им кураж». И футболисты правильно поняли своего наставника. С этого момента игроки сборной СССР стали бережнее обращаться с мячом – старались подолгу с ним не расставаться, сбивая поляков с темпа. Трибуны встретили такую тактику гостей дружным свистом. Даже Герек не удержался – засунул два пальца в рот и так свистнул, что Брежнев, сидевший рядом, вздрогнул.
– Простите, Леонид, детство вспомнил, – извинился Герек, поймав на себе удивленный взгляд генсека.
