Но в этот миг лифт внезапно дернулся. Смельчак успел вовремя убрать ноги, однако кабина так и не двинулась с места, оставшись висеть между этажами.
– Что это было? – спросил Бондаренков.
– Откуда я знаю, – пожал плечами Кожемякин. – Но советую повременить немного от греха подальше.
И они снова стали ждать, прислушиваясь к шагам на лестнице – не идет ли к ним Андрей или, вызванный им, техник.
22 июля 1974 года, понедельник, Вроцлав, Олимпийский стадион, матч сборных Польши и СССР
Польский нападающий Капка ворвался в площадь ворот советской сборной и, не мудрствуя лукаво, пробил метров с тринадцати по воротам. Однако на пути мяча оказался советский игрок Ольшанский. Мяч ударил его в плечо, после чего тут же последовал… свисток арбитра, который указал на одиннадцатиметровую отметку.
– Какой пенальти, вы что? – возмутился Ольшанский, а следом и другие советские игроки, стоявшие поблизости и видевшие этот эпизод.
К судье подбежал капитан команды Блохин:
– Мяч попал в плечо, за это пенальти не дают, – попытался объяснить арбитру капитан.
Но чехословак решительным жестом пресек разговоры и вновь указал на одиннадцатиметровую отметку. Тут к нему бросились еще несколько советских игроков.
– Ребята, назад! – послышался зычный возглас от бровки поля.
Это кричал Бесков, который вскочил с тренерской лавочки и таким образом пытался вразумить своих футболистов. Услышав его крик, игроки нехотя отошли от судьи.
К мячу подошел все тот же Капка, который и стал главным виновником случившегося с польской стороны. Он установил мяч на отметку, разбежался и пробил. Мяч летел в левый угол ворот и туда же бросился Колтун. Вытянув руки, он сумел дотянуться до мяча и отбил его в сторону углового флажка. Советские игроки радостно воздели руки вверх, но в это время вновь раздался свисток арбитра. Что такое? Оказывается, судья потребовал перебить пенальти.
– Почему? – не скрывая своего возмущения, вновь подбежал к арбитру Блохин.
– Вратарь сдвинулся с места раньше времени, – заявил судья.
– Не было же этого! – продолжал возмущаться форвард.
И снова Бескову пришлось подойти к кромке поля и крикнуть Блохину:
– Олег, перестань спорить.
Глядя на все это, зрители на трибунах стали яростно свистеть. Причем было непонятно, чем был вызван этот свист – действиями судьи или советских игроков.
В это время небольшое совещание происходило и среди игроков польской сборной. Несколько человек окружили Капку.
– Здзислав, судья явно нам подыгрывает, – обратился к пенальтисту Марек Кусто.
– Сам вижу, – кивнул головой Капка.
– Тогда сделай что-нибудь, – вступил в разговор Казимеж Кмецик.
– Вот сам возьми и сделай, – ответил Капка.
После этого Кмецик решительно направился к одиннадцатиметровой отметке. Установив на нее мяч, он разбежался и так сильно ударил по мячу, что он пролетел над воротами и улетел на трибуны. И весь стадион внезапно разразился… аплодисментами.
Колтун не стал выбивать мяч далеко в поле, а вместо этого рукой отправил его точно в ноги защитнику советской сборной Вадиму Лосеву. Пробежав по флангу несколько метров, тот увидел впереди никем не прикрытого Хадзипанагиса и точным пасом вывел его в прорыв. Василис изящно обыграл сначала, бросившегося ему наперерез Вечорека, затем Бульзацкого, сделал эффектную паузу и, когда все думали, что он пробьет по воротам, вдруг отдал мяч набегающему Блохину. Тот мощно пробил и мяч, пролетев над вытянутыми вверх руками Калиновски, влетел в верхний угол ворот – в девятку.
В тот момент, когда мяч оказался в сетке ворот польской сборной, Кравчик подошел к двери комментаторской кабины и стукнул по ней костяшками пальцев. И спустя несколько секунд дверь открылась. Однако боксер увидел на пороге не комментатора Августина Квятека, а совершенно другого, незнакомого ему мужчину примерно одного с ним возраста.
– Вам кого? – спросил незнакомец.
– Мне пана Квятека, пожалуйста, – ответил Кравчик, заглядывая через плечо незнакомца – в глубине кабинки он уже заметил сидевшего за столом комментатора, который что-то энергично говорил в микрофон, комментируя только что забитый русскими гол.
– А зачем он вам? – продолжал спрашивать незнакомец.
Кравчик уже догадался, что этот человек – сотрудник охраны Брежнева, который отправлен сюда прикрыть директрису – прямую снайперскую линию, с которой могло быть совершено возможное покушение на советского генсека.
Ответить Кравчик не успел – вместо него это сделал Квятек. Увидев живого и невредимого боксера, он, отключив на время микрофон, буквально закричал:
– Матка боска, так ты живой!
И, обращаясь к русскому, комментатор сообщил:
– Пан охранник, это наш герой Анджей Кравчик – мы будем вместе с ним вести репортаж. Анджей, проходи, что же ты встал на пороге?
И боксер вошел в кабинку, плотно прикрыв за собой дверь, которую охранник тут же закрыл на защелку. А спустя минуту Квятек уже снова сидел на своем месте и радостно сообщал в микрофон:
– Уважаемые пане и Панове, спешу сообщить вам радостную новость. Только что в мою комментаторскую кабину пришел живой и невредимый Анджей Кравчик – наш герой, гордость всего польского народа. Еще несколько часов назад мы думали, что этот человек трагически погиб, многие из нас успели его плакать, а он, оказывается, жив и невредим. Воистину этот человек ни в воде не тонет, ни в огне не горит, ни на боксерском ринге не знает поражений. Я обязательно дам ему скоро слово, а пока хочу продолжить свой репортаж о захватывающем футбольном матче, который мы с вами наблюдаем вот уже больше часа.
В этот самый момент на зеленом газоне стадиона поляки организовали очередную атаку, пытаясь сократить разрыв в счете. Нападающий Капка вышел на ударную позицию и метров с двенадцати пытался проделать то, что совсем недавно сделал Блохин – забить мяч в верхний угол ворот. Однако советский вратарь Колтун оказался гораздо проворнее своего польского визави – в отчаянном прыжке он сумел кончиками пальцев изменить траекторию полета мяча и выбил его на угловой. Стадион вздрогнул, после чего… разразился громом аплодисментов по адресу советского голкипера, продемонстрировавшего настоящее вратарское мастерство.
Кравчик делал вид, что внимательно наблюдает за игрой в большое окно комментаторской кабинки, а на самом деле не отрываясь смотрел на противоположную трибуну, где в гостевой ложе, прямо напротив них, сидел Брежнев. Глядя на то, как тот о чем-то переговаривается с Гереком, боксер мысленно воздавал хвалу Господу, который так удачно расположил эти два объекта – гостевую ложу и комментаторскую кабинку. Застрелить Брежнева с этой точки смог бы даже неопытный стрелок, не говоря уже об опытном, к коим Кравчик относил себя – он ведь успел уже набить себе руку и глаз во время тренировок в лесу под Карчевым. Теперь дело было за малым – освободиться от ненужных свидетелей. И первым делом это надо было проделать с охранником, который сидел на стуле справа от боксера.
