В праздники смотрела все фильмы, которые начинались после одиннадцати вечера, и заканчивались они не раньше половины второго часа ночи. А фильмы были такие замечательные, русских режиссёров. Один из них «Свадьба» Павла Лунгина, помнишь, о нём говорили много, он ещё был представлен на Каннском фестивале? В основе сюжета очень простая история: жить не на что, а жениться хочется, ну прямо как у нас с тобой.
История этого фильма настолько наивная, что через неё проступает парадоксальность и абсурдность нашей жизни, в нём и счастье и трагедия. Знаешь, милый, способность ощущать несчастье — это шаг к ощущению себя, а затем к формированию личности, это один из этапов самосознания. Мы с тобой, наверное, как раз и стоим на пути формирования наших личностей. Я боюсь, что фильм может быть понят только русскими зрителями. Надеюсь, мы обязательно посмотрим с тобой этот фильм, когда ты приедешь навестить нас.
На 1–е мая мы ездили к маме на дачу. Я замариновала шашлыки, по–моему, получилось очень здорово, только может быть слегка островато. Настя и Саша пищали: «Горько, горько!» имели в виду остро. А Лена только нахваливала, ела. Ходили по саду раздетыми, загорали, правда, был ветер. Конечно же, детки на следующий день закашляли. В два голоса кашляют. Опять я их лечу. Кошмар какой‑то.
Этот год вообще какой‑то дурацкий. Все болеем беспрестанно.
Приезжай к нам, наш ласковый, вылечи нас своей любовью!
Я собрался с духом и сказал своему хозяину Падди, то, что мы получаем смехотворно нищенские деньги, что это незаконно платить нам за килограммы, и то, что существует закон согласно которому, он должен нам платить согласно отработанному времени.
— Работай быстрее, Александр, быстрее. Всё в твоих руках. Плевать на закон, закон это бумага. Закон меня не интересует, Александр, здесь на ферме я законодатель. Я тут устанавливаю законы Александр, ясно? Так что быстрее, и ещё раз быстрее! Вдохнул — выдохнул и вперёд!!!
Я самый быстрый сборщик грибов на этой ферме. Я чемпион, хотя никто не фиксировал поставленных мною рекордов. В оптимальном соотношении скорость и качество, равных мне нету. Я не горжусь этим, вовсе нет. Просто мне интересно, сколько же получают наши ирландские леди. Они, местные жительницы, защищены законом и поддерживаются профсоюзом. Неужели они будут работать за такие же центы?
В час я собираю три коробки с грибами каждая весом в четыре фунта. Эти грибы называются пуговки из‑за маленького размера и аккуратной формы. За одну коробку Падди платит 82 цента. Это 2.46 евро в час. До прихода евро, в фунтах это было ещё меньше…
Да, это правда, что на родине я зарабатывал эти деньги за два дня работы… но где справедливость? Я никогда не поверю, что наши леди получают меньше меня — ведь работают‑то они медленнее…
Я каждый день порываюсь высказать ему всё, что я о нём думаю, но каждый раз он охлаждает мой пыл своей бронебойной логикой:
— Падди, так больше не может продолжаться, с такой оплатой я не могу накопить даже скромной суммы, — жалуюсь я.
— Да что ты говоришь! А знаешь ли ты, Александр, что вы обошлись мне очень дорого. Я за каждого из вас заплатил Брайену по тысяче фунтов наличными, плюс по семьсот фунтов госпошлина за ваши рабочие разрешения. Твой дружок кинул меня, и кто теперь компенсирует мои расходы, а?
— Это цинично, Падди, твои расходы, это твои расходы, — голосом полным тоски отвечаю ему.
— Я твой добрый друг, Алекс. Я тебе предоставляю выбор.
— Когда Брайен встречался с нами в Москве, он обещал оплату по закону, и это было смыслом поиска работы за границей. О каком выборе ты говоришь, если на ферме закона не существует?
— Забудь о Брайене. В России ты зарабатывал один доллар в день и точка. А тут у тебя есть выбор: работаешь медленно — получаешь мало, работаешь быстрее — получаешь много! Поторапливайся!
Падди стоит рядом, достаёт из кармана пачку сигарет. С удовольствием затягивается. Пачка стоит… Боже, она стоит три часа моей работы. Пачка стоит тысячу циклов «Спина гнется. Вниз — вверх. Вниз — вверх. Вниз — вверх. Вниз сорвал четыре грибочка. Вверх уложил их в коробочку». Тысяча движений за пачку сигарет. Тысяча движений за возможность травить себя.
Это издевательство. Конечно, нет! Он не имеет этого в виду. Он просто курит собственные сигареты, купленные за собственные деньги.
Люди! Скажите мне, почему тогда, когда я стою в магазине я отказываю себе купить шоколадку? Шоколадку, которая стоит всего… триста циклов «Спина гнется. Вниз — вверх. Вниз — вверх. Вниз — вверх. Вниз сорвал четыре грибочка. Вверх уложил их в коробочку». Целых триста движений за одну единственную шоколадку. Целых триста движений за возможность в течение трёх минут порадовать себя.
Ура! Я купил себе батончик «Сникерс»! Я принёс его к себе в вагончик. Развернул обёртку. Сижу, смотрю. Вдыхаю аромат. Невероятно, «Сникерс» благоухает восхитительным ароматом. Кто‑нибудь обращал своё внимание на это?
Я разрезал «Сникерс» на двадцать тоненьких ломтиков. Острым ножом.
Двадцать поперечных срезов батончика «Сникерс».
На каждом из них кольца жареных орехов.
Я ем каждый день по пять ломтиков. После обеда.
Покушал свой суп. Потом закрыл глаза и одновременно положил в рот ломтик «Сникерса». Катаю его во рту слева направо. Когда он, наконец, тает, я его медленно пережёвываю. Бог всемогущий, как я счастлив!
Когда проходит послевкусие, я кладу в рот второй ломтик, и также растягиваю удовольствие.
Четыре дня я ощущал себя состоятельным человеком.
Четыре дня настоящего счастья.
Как мало мне надо.
Интересно, тот человек, который, закидывает «Сникерс» в свой желудок, обыденным привычным движением, как полено в печку, что для него четыре дня счастья?
— Чем ты недоволен, Александр, ты зарабатываешь больше, чем в России, не так ли? Работай быстрее и заработаешь больше. Это капитализм, дружок! Езжай домой, если ты чем‑то недоволен!
Кто нас защитит?
— Чем ты недоволен, Александр? Я купил вам вагончик. Я тебе дал работу. Сиди и работай. Будь доволен. А если вздумаешь кого‑то звать на помощь, я отвезу тебя в Белфаст, отведу в полицию, и тебя депортируют в 24 часа, как нарушителя границы Объединённого Королевства и до свидания деньги, до свидания мечты!
Кто нас защитит?
Сволочь!
Паскуда! Я убью его!
Да, это был мой выбор! Одними молитвами я не смогу накормить своих детей. Я сознательно выбираю это унизительное рабство и это мой крест. Я несу его на свою Голгофу, и очевидно, моя Голгофа уже предопределена для меня в участке полиции Белфаста. Я несу свой крест, а Падди несёт молоток и гвозди.
