28 октября 46.
Саша:
— Мама, попроси, чтоб нас превратили, чтоб мы не умирали. Очень не хочется умирать. Кто это может сделать?
— Никто не может.
— Ну, тогда попроси Сталина, он может. Ты знаешь, где он живет? В Кремле. Вот поезжай туда.
29 октября 46.
Обычно, готовя уроки, Галя обращается ко мне с разными вопросами, а иногда и злоупотребляет этим. На днях она пришла и, раскладывая учебники, заявила:
— Только ты мне, пожалуйста, ничем не помогай. Ирина Николаевна велела сделать домашнее задание на отдельном листочке и совершенно самостоятельно, это будет вроде контрольной.
Через полчаса я заглянула ей через плечо, она предостерегающе подняла руку, а когда я попыталась что-то сказать, снова повторила:
— Пожалуйста, ничего не говори, я ведь тебе объяснила, почему.
Мне было это очень приятно. Правдивая девочка.
В письме к бабушке Вале она писала: «С Сашей живем дружно, только иногда деремся».
5 ноября 46.
Я задаю Саше загадки:
— Что это такое: сто одежек, а все без застежек?
— Не знаю, — огорчается Саша.
— А два конца, два кольца, посередине гвоздик — это что такое?
Саша почти в отчаянии и требует реванша:
— Вот я тебе задам. Маленьких кубиков много, а больших нет совсем, — что это такое?
— ?!
Саша, торжествующе:
— Это — бедный человек!.. А что это такое: похоже на штучку, а все-таки не штучка?
— ?!
— Это — почти штучка!
* * *
— Мама, кто главнее — Сталин или Чуковский? — спрашивает Саша.
6 ноября 46.
— Мам, смотри, я знаю уже 25 английских слов, я совсем как настоящая англичиха. Мама, спроси у меня, люблю ли я немцев, а я отвечу тебе «ноу» (no), спроси, люблю ли я Галю и я отвечу «ес» (yes)!
* * *
— Мама, отгадай загадку: живет не в аквариуме, а все-таки в реке, в водичке — кто это?
— Не знаю. Рыбки, может быть?
— Нет! Это РАК! (Торжествующе.)
В минуту может выдумать до 135 загадок. Очень радуется, что никто не в состоянии отгадать.
* * *
Галя ложится спать, я сижу за столом и работаю.
Я:
— Повернись к стенке.
Галя:
— Нет, я буду лежать и смотреть на тебя. Ты мне нравишься. Все-таки ты красивая. (!)
* * *
Галя уже несколько раз сообщала мне, что собирается стать писательницей.
7 ноября 46.
С утра Саша рвется на демонстрацию. Но на улице мокро, а калош у Саши нет.
* * *
Саша:
— Мама, я так люблю тебя, что ни за кого замуж не выйду, только за тебя.
* * *
Саша, возвращаясь с прогулки:
— Мама, я прочла на афише слово концерт. И Москва. И социализм.
* * *
Соня Фингер играет с Сашей и Галей «в школу».
— Саша Раскина, — говорит она педагогическим голосом. — Каких животных ты знаешь?
Саша, добросовестно, стараясь не пропустить ни одного из известных ей представителей фауны, отвечает:
— Козел… козленок… корова… лошадь… газели… А карусели — это тоже животное?[25]
15 ноября 46.
Итак, я, надеюсь, в последний раз, перевела Галю в новую, 175-ю (очень опасную) школу[26]. Весь переулок перед школой запружен машинами. Опасное место! Это скверно. Но я стараюсь об этом не думать. Самое важное — очень хороша учительница. Мягкая, ласковая, зовет девочек по именам. Галя уверяет меня, что она очень веселая и во время уроков много шутит. Это тоже приятно. Я это люблю.
Немолодое, но красивое лицо, красивого рисунка губы и совсем седые волосы. Я ее побаиваюсь, но она мне нравится. На днях зайду и порасспрошу насчет Галки, не отстала ли она?
21 ноября 46.
Вчера к нам приходил Корней Иванович. У Саши был испуганно счастливый вид, до сих пор она хоть и расспрашивала о Чуковском, но, кажется мне, не очень-то верила, что он существует. Поэтому вчера она дотрагивалась до него осторожно, а смотрела почти набожно и взобраться на колени осмелилась только под конец. Напоследок она совсем распоясалась и даже задавала Корнею Ивановичу загадки:
— Что это такое: зимой и летом — одним цветом?
— Платье, — деликатно говорит Корней Иванович.
Хохот, визг, восторг — Галка радуется не меньше, чем Саша.
— Занавеска? — спрашивает Корней Иванович.
— Ничего вы не догадались!! А вот догадайтесь полегче, я сама придумала, что такое: красивое, начинается на «сы».
— Самовар?
— Нет!
— Собака?
— Нет!
— Что же это?!
— Светок! (Цветок.)
Корней Иванович тоже был на высоте: жонглировал стульями, тарелками, куклами. «Мойдодыра» он читал на такой манер:
— Я хочу напиться молока,
К самовару подхожу,
Но пузатый от него
Убежал, как от воды.
Это привело Сашу в отчаяние, она долго убеждала Корнея Ивановича, что он читает неправильно, объясняла, как надо читать, удивлялась:
— Ведь вы же сами написали, как же вы забыли? Или, может быть, вы не Чуковский?
Сегодня я спросила:
— Понравился тебе Корней Иванович?
Она ответила кратко, но выразительно:
— Ура!
* * *
Учительница у Галки несомненно очень хорошая. Три мелочи:
1. Зовет девочек по именам.
2. Во время перемены не уходит в учительскую.
3. На уроках много шутит.
Как Анна Ивановна.
* * *
— Галя, тебя в школе сегодня спрашивали?
— Нет. Евгения Карловна обвела глазами класс, бросила взгляд и на меня, но не спросила.
28 ноября 46.
Саша живет бурной интеллектуальной жизнью, и от этого всем плохо, потому что никому нет покою.
— Мама, а как зовется маленький волк?
— Волчонок.
— А маленький медведь?
— Медвежонок.
— Значит, абажур — абажурёнок, стол — столёнок, стул — стулёнок? Мама, а ты была маленькой? А Евгения Карловна была маленькая? А дядя Морис был маленький? А нищие были маленькие? А немцы были маленькие? Разве плохие люди тоже были маленькие? А стол был маленький? А стул был маленький?..
— Мама, почитай мне! Папа, почитай мне! Тетя Нюра, почитайте мне!
* * *
Шура говорит Саше:
— Цыц!
— А что такое цыц? — спрашивает Саша.
— Это значит — тише!
— Это по-английски?
* * *
Саша:
— Мама, почему так много плохих людей на свете: баба Яга, немцы, Бармалей?
4 декабря 46.
