Дирекция цирка не могла в такой ранний час выделять нам в помощь униформистов, а для установки аппаратуры требовалось много помощников. Поэтому на репетициях, как правило, присутствовала вся наша семья и даже друг нашей семьи — Евгения Захаровна. Не могу без улыбки не вспомнить, как эта славная пожилая женщина, ничего общего не имевшая с акробатикой, взбиралась в железный кружок «семафора» и своим весом заменяла груз. Представляю, как смешно это выглядело со стороны: на одном конце «семафора» мы исполняли трюки, а на другом в маленьком кружке в качестве противовеса сидела полная женщина, медленно и осторожно перебиравшая руками и ногами, чтобы не оказаться в положении вниз головой.
Позже в противовес добавили свинец, и услуги Евгении Захаровны не потребовались. Когда мы уже выступали с этим номером, нам захотелось поместить в противовес клоуна. Но это оказалось сложным: клоун должен был влезать в аппарат за полчаса до начала номера. Никто из артистов на это не пошел, да и мы немножко опасались: появись клоун номер потеряет свою романтическую окраску.
Если не считать наших предварительных репетиций на канате, номер был сделан за четыре месяца, и мы смогли принять участие в Первом Всесоюзном смотре новых номеров и аттракционов советского цирка.
Последние репетиции проходили в Ивановском цирке. Цирк в Иваново — огромный, купол и манеж в нем смещены, из-за этого теряется привычный ориентир. Нам было очень трудно здесь работать. Да к тому же еще во время войны топлива не хватало, и в здании было холодно.
Чтобы закончить номер к январю 1944 года, мы совсем прекратили выступления и все время отдавали репетициям. Сомнения в своих силах часто одолевали нас. Не раз мы уходили с манежа, рассорившись друг с другом, уверенные в том, что ничего не получится; иногда отменяли репетиции. Но бывали дни удач, и тогда мы чувствовали себя счастливыми.
И все же с удовольствием вспоминаем мы период подготовки нового аттракциона. Накануне смотра творческое воодушевление охватило большую часть артистов советского цирка.
Это было трудное время. На фронтах Отечественной войны шли ожесточенные бои, многие города были оккупированы фашистами, заводы и фабрики выполняли заказы для фронта, и в это же время проводился Всесоюзный смотр новых цирковых номеров. Я не ошибусь, если скажу, что ни одна страна никогда не проводила такого состязания в области циркового искусства, да еще в военное время.
Подходили к концу репетиции. Необходимо было решить вопрос о цвете аппарата, об эффектных сценических костюмах. В этом нам помог художник Б. Р. Эрдман. Аппарат был окрашен бронзой, нам сшили ярко-желтые костюмы.
23 декабря 1943 года в Иваново состоялась премьера аттракциона «Семафор-гигант». Прежде чем предстать перед смотровой комиссией, необходимо было проверить нашу работу на зрителе, отшлифовать мизансцены и трюки. Я считаю, что артисты, едва выпустившие новый номер и сразу же показывающие его в Москве, допускают ошибку: нужны месяцы, а иногда и годы, чтобы номер стал во всех отношениях совершенным.
Ивановские зрители нас сердечно поздравляли, преподнесли цветы. А через несколько дней для просмотра нашего нового номера приехала комиссия, и вместе с ней приехали художники, закройщики костюмерного цеха и даже главный дирижер Московского цирка композитор Б. П. Мошков. Он убедил нас выступать под музыку Чайковского, Глазунова и Скрябина.
Таким образом, номер, подготовленный в творческом содружестве с художником и музыкантом, получился, судя по откликам печати, интересным и оригинальным, непохожим ни на один из ранее бывших в цирке номеров.
Мы продолжали готовиться к смотру, репетиции проходили в Москве и Иваново. Это обстоятельство позволило мне систематически заниматься пением с педагогами К. А. Апухтиной и Е. Д. Архангельской. Занятия шли успешно, за год я сумела многого добиться, и теперь очень жалею, что слишком поздно начала учиться пению.
Всесоюзный смотр способствовал появлению большого количества новых номеров в различных жанрах. Не была исключением и наша семья: И. К. Папазов должен был выпустить новый номер со своим сыном Леонтием. Почти в это же время художественное руководство Управления цирками предложило нам, сестрам, подумать о новом аттракционе.
Я не ошибусь, если скажу, что до революции ни один артист цирка не рискнул бы выпустить новый аттракцион всего через два-три года после показа предыдущего. Мы же, окрыленные большим успехом «Семафора-гиганта», не могли отказаться от такого предложения. К этому времени у отца был готов новый проект, и мы уже с большим доверием смотрели на его чертежи. Продолжая работать на «семафоре», мы готовили новые трюки; теперь мне приходилось быть и нижней и средней партнершей. Клара, обычно исполнявшая роль верхней, также должна была носить и меня и Марту в трюке «шпагат».
Осенью 1944 года чертежи нового аттракциона, «Колесо», сдали на завод, и уже зимой аппарат был готов. Он представлял собой зубцеобразное колесо, катящееся через весь манеж по диагонали по наклонному тросу от нижнего мостика, установленного у правого прохода за барьером, до верхнего мостика, расположенного под самым куполом. Мы должны были исполнять свои трюки на поверхности зубцов колеса.
Я уже писала, что вначале мы были разочарованы «семафором»; увидев же колесо, совсем растерялись. Аппарат не держался на тросах, работать на нем, казалось, было невозможно. Много бессонных ночей провели отец и Папазов, пока не нашли выход из трудного положения. Но время было упущено, и мы не смогли подготовиться к очередному смотру цирковых номеров 1945 года.
Но все же наша семья была представлена на этом смотре. И. К. Папазов со своим сыном исполнял номер «Воздушный эквилибр». Оригинальный реквизит, состоявший из весел и спасательных кругов, заменявших трапецию, костюмы морских капитанов (по эскизам В. Рындина), новые трюки, исполненные на высоком техническом уровне, — все это делало номер интересным и эффектным. Особенно привлекательной была раскачка в стойке на голове на весле. Папазов раскачивался от кулис к оркестру через весь манеж. Выступление проходило на высоте пяти-шести метров. Номер был тепло принят зрителями и отмечен грамотой и денежной премией.
Аттракцион «Колесо» мы выпустили в Иваново зимой 1945 года. Все трудности были позади. Сколько ушибов, синяков, отеков получили мы на репетициях! Передвижную лонжу, предохраняющую от падений, отец или Папазов (не помню, кто из них) придумал почти перед самым выпуском номера. Такая лонжа была новинкой в цирке, но репетиции мы вели без нее.
Трюк «колонна из трех человек» на вертящемся колесе получился не сразу. Мы первые из женщин сделали этот трюк. Марта, переступая по зубцам, несла меня и Клару. Сначала она научилась проносить нас по тросу, протянутому через манеж, на колесе же не могла сделать и двух шагов. Много времени понадобилось, чтобы выработать определенный размер шага.
