К счастью, моя память сохранила множество ярких эпизодов, которые показывают, что было в то время у меня на уме…
Однажды, когда я был на студии Atlantic Records, что на Бродвее, вышел после окончания записи и увидел, как к нам заходит элегантный лысый мужчина в очках с роговой оправой. На нем был идеально сидящий костюм, бородка аккуратно подстрижена. Это был Ахмет Эртегюн, человек, с чьим именем неразрывно связаны Rolling Stones, Уилсон Пикетт, The Young Rascals, The Eagles, Led Zeppelin, Бетт Мидлер, Арета Франклин и знаменитый ансамбль Дэвида Кросби, Стивена Стилза, Грэма Нэша и Нила Янга… Короче, все это, вместе взятое, разом шло мне навстречу по коридору. Ахмет Эртегюн и правда воплощал в себе эти имена – и даже больше. Он был основателем и главой Atlantic Records, а также соединил ритм-н-блюз с джазом. Он был первопроходцем музыкальной индустрии. Титаном.
За тридцать пять лет до того он был одиннадцатилетним мальчиком, которого привез в Америку отец – турецкий посол, но мне было трудно вообразить его таким. В момент нашей встречи он казался мне крестным отцом моих любимых песен. Не хочу преувеличивать масштаб тех чувств, что испытал тогда… но в ту минуту я прижался к стене и кивнул со всем возможным уважением.
Вот именно эту встречу я и вспомнил при разговоре с Холлом и Оутсом. Мне было всего двадцать два, и я должен был не только убедить их довериться мне – еще я должен был направить их в мир Ахмета Эртегюна.
Я всегда доверял своим инстинктам и, поступая так, обычно легко мог и других убедить в своей правоте. Я проводил время с Дэрилом и Джоном, одновременно продолжая наводить справки. Мы с ними записали штук шесть демо по их последнему материалу, так что я даже выдал им небольшой аванс от лица Chappell Music, чтобы они смогли снять в Нью-Йорке квартиру. Мы постоянно общались и вскоре отлично узнали друг друга. Одну из их записей я отдал своему хорошему приятелю из Atlantic Records, Марку Мейерсону, который как раз руководил там подбором музыкантов и композиций, и он сразу же отчаянно влюбился в эту музыку. В скором времени, когда Дэрил, Джон и Ахмет оказались на Западном побережье, Марк организовал их встречу.
Они познакомились за ужином дома у Эрла Макгра, одного из друзей Эртегюна. Особенностью тех лет было то, что почти каждый мог получить свою студию, если он, конечно, дружил с главой крупной музыкальной компании. И конечно, именно так Макгра получил студию Clean Records. Так, за едой и вином, Ахмет сообщил Дэрилу и Джону, что Clean Records будет рада сотрудничеству с ними.
Они оба были в восторге, в отличие от меня. Я вовсе не марки Clean Records для них хотел, нет – я хотел, чтобы их записи выходили на нашей основной студии Atlantic, так как я понимал, что к продукции дочерней организации никогда не будут относиться всерьез. Да, мне недоставало опыта, но кое-что я знал наверняка: чем ближе ты к руководству, тем большего добьешься. Ситуация складывалась непростая, Ахмет уже договорился со своим другом. Но, к счастью, Марк Мейерсон тоже считал, что Холла и Оутса лучше записывать на Atlantic. Он даже привлек некоего «известного продюсера», и тот убедил Ахмета в правильности такого решения, так что все удалось организовать, так сказать, «изнутри» компании.
В итоге я заключил с дуэтом договор на три альбома, причем компания Atlantic имела возможность продлить его, вложив дополнительные средства. Сумма была не то чтобы огромная, примерно столько и получали начинающие группы. Истинные размеры нашего успеха я выяснил только тогда, когда Марк рассказал мне, кто же был тот «известный продюсер», что оказал нам помощь.
Он сказал, что это был сам Ариф Мардин и что он хочет стать продюсером первого альбома Холла и Оутса.
Вы можете себе представить, что я почувствовал, когда услышал это имя… нет, вы не можете! Если бы я просто перечислил по порядку все достижения Арифа, то эта книга стала бы толще страниц на десять. Он работал над синглом Ареты Франклин Respect – и одного этого вполне достаточно. Но вот вам еще несколько примеров: Where Is the Love Донни Хэтэуэя и Роберты Флэк; Pick Up the Pieces группы The Average White Band; Jive Talkin группы The Bee Gees… и еще Wind beneath My Wings Бетт Мидлер. Ариф получил одиннадцать «Грэмми». За несколько месяцев до этого меня бы к нему и на порог не пустили. Джон с Дэрилом буквально вознеслись до небес, из неизвестности – до работы с одним из величайших продюсеров всех времен. И к счастью, с одним из приятнейших в общении людей на свете.
В начале 70-х продвижение новой группы к известности было делом неспешным, не то что теперь. Сегодня ты или сразу записываешь хит, или отправляешься в утиль. Тогда же первый альбом был своего рода способом «пометить территорию», представиться слушателям. Наш замысел состоял в том, чтобы для начала записать и выпустить те песни, которые наш дуэт уже сочинил. Никаких наполеоновских планов, просто издать кое-что, привлечь внимание публики, начать собирать фанатов, а дальше уж как пойдет. Конечно, мы были бы не против громкого успеха. Но в те времена никто с этим особо не спешил. Брюсу Спрингстину, например, понадобилось три альбома, чтобы в итоге создать знаменитый Born to Run.
Первый альбом Холла и Оутса был по духу скорее «акустическим», с небольшими оттенками ритм-н-блюза. Он назывался Whole Oats, а на обложке, в порядке шутки, была изображена коробка «Квакерской овсянки», что было созвучно фамилии Джона. Хитов в этом альбоме не было, но в целом он был важным успехом для нас, а одна из песен – Fall in Philadelphia в замечательной аранжировке Арифа – стала образцом для всех последующих хитов дуэта.
Благодаря этому альбому Дэрил с Джоном оказались на хорошем счету, а мне открылись двери всех подразделений Atlantic Records. Я снова почувствовал себя «музыкальным подмастерьем», впитывая новые знания и, так сказать, заглядывая через плечо настоящим профессионалам.
Глава промодепартамента, Джерри Гринберг, впоследствии возглавит Atlantic Records. Ему тогда будет тридцать два, и он станет самым молодым президентом крупной звукозаписывающей компании в истории. Там же работала Марго Кнеш, которая вела телефонные переговоры так, что позавидовал бы пьяный грузчик: «Слышь, ты, твою мать! Ты, мля, лучше поставь эти сраные записи в эфир!» Барбара Карр, глава департамента рекламы, потом стала, вместе с Джоном Ландау, менеджером Брюса Спрингстина. Дэйв Глю, первый вице-президент компании, обучил меня тонкостям маркетинга и сбыта – и я не забыл ничего из его уроков. Когда я возглавил Sony четырнадцать лет спустя, то он был одним из первых приглашенных мной сотрудников. Я изучал и запоминал те стратегии, которые использовались для продвижения всех звезд, работавших с нашей компанией, понимая, что именно они в будущем доставят записи моих парней и на радио, и в музыкальные магазины.
