Некоторое время де Сарат в письме к вице-королю Мексики Мартину Энрикесу так описал свою неожиданную встречу с Дрейком: "4 апреля, за полчаса до полуночи, я увидел подошедшее к нам близко судно. С борта моего судна крикнули, чтобы судно не мешало движению. Но ответа мы не получили, похоже было, что на судне все спали. Тогда мы крикнули еще раз, уже громче, спрашивая, откуда идет судно. По-испански ответили, что из Перу. В это время мы заметили, что спущенная с корабля шлюпка подошла к нашей корме. Из шлюпки закричали: "Спустите паруса!" — и раздалось семь или восемь аркебузных выстрелов. Мы подумали, что это уже слишком для шутки и дело становится серьезным. Со своей стороны мы ничего не предпринимали. Люди из шлюпки вошли на судно и приказали отдать оружие и ключи. Мы повиновались. Узнав, что я хозяин судна, они посадили меня в шлюпку и повезли к их генералу Я обрадовался этому, подумав, что буду иметь больше времени, чтобы лучше себя подготовить к встрече с Господом нашим. Скоро мы прибыли туда, где находился их генерал, на очень хорошее судно, вооруженное такой артиллерией, какой я еще не видел. Я увидел генерала, прогуливавшегося по палубе, и, подойдя к нему, поцеловал его руку. Он принял меня очень сердечно, проводил в свою каюту, предложил мне сесть и сказал: "Я друг тех, кто говорит мне правду, но с теми, кто этого не делает, я шутить не люблю. Поэтому для вас же будет лучше, если вы скажете мне, сколько золота и серебра везет ваше судно?" Я ответил: "Нисколько". Он повторил вопрос. Я ответил: "Нисколько, только несколько маленьких золотых пластинок, которыми я пользуюсь, и несколько кубков — вот все, что есть на корабле". Он молчал некоторое время, а потом спросил, знаю ли я Вас, Ваше превосходительство. Я отвечал: "Да". — "Есть ли на вашем судне кто-либо из его родственников или вещи, принадлежащие ему?" — "Нет, сэр". — "Ну ладно, встреча с ним самим меня обрадовала бы больше, чем со всем золотом и серебром Индии. Вы бы увидели тогда, как должен держать свое слово джентльмен". Я ему ничего не ответил. Мы разговаривали, пока не наступило время обедать. Он приказал мне сесть рядом и начал накладывать еду из своей тарелки, говоря мне, чтобы я не волновался, ибо моя жизнь и собственность в полной безопасности. Я опять поцеловал его руку. На следующее утро он отправился на наше судно и осмотрел весь груз. Из моих вещей он взял очень немного: китайский шелк и фарфор, сказав, что берет это для своей жены. В обмен он подарил мне золотого сокола и серебряную жаровню. На следующий день он приказал перевести меня и мою команду на наше судно и разрешил продолжать плавание. Он задержал только Хуана Паскуаля и моего слугу-негра, сказав, что отпустит их после того, как они покажут, где можно найти пресную воду на берегу. Этот генерал был англичанин по имени Фрэнсис Дрейк, лет 35 от роду, небольшого роста, с белокурой бородой. Он один из величайших моряков, когда-либо плававших на морях, и как навигатор, и как командир".
Историк К. Малаховский пишет: "Де Сарат нигде не упоминает о том, что Дрейк сделал еще один презент, "подарив" ему его же крест святого Сантьяго за "проявленную храбрость". Но слухи об этом широко распространились. Даже в одной из комедий Лопе де Вега высмеивается случай "награждения" дона Франциско английским пиратом испанским военным орденом".
Несмотря на это, Дрейк действительно в данном случае вел себя весьма достойно. Согласитесь, что далеко не все пираты дарили своим пленникам золотых соколов и серебряные жаровни, да еще награждали их же орденами!
А "Золотая лань" продолжала свой путь на север. Спустя семь дней Дрейк был уже в порту Гватулько — перевалочном пункте между Перу и Гондурасом. Приход "Лани" совпал с городским праздником. Увидев английский флаг, жители убежали в горы. Английский десант беспрепятственно высадился. Обойдя дома, матросы забрали все, что посчитали достойным своего внимания.
"В одном доме они нашли большой сосуд с серебряными монетами, драгоценные камни и массивную золотую цепь, за которые "поблагодарили испанского джентльмена, который их оставил, убегая из города"", замечает в своем дневнике Флетчер.
Впрочем, городской голова все же успел послать паническое письмо вице-королю Мексики о нападении Дрейка.
— Мой старый знакомец снова пожаловал в мои воды! — поморщился вице-король, прочитав послание. — Значит, преподанный урок не пошел ему впрок и все придется повторить!
Разумеется, что дон Мартин немедленно отписал соответствующее письмо королю Филиппу, чем не доставил ему особого удовольствия.
В Мексике была объявлена настоящая мобилизация. Дошло до того, что епископ Гватемалы велел снять колокола с кафедрального собора и перелить на пушки. В Гватемалу, Акапулько и к побережью Карибского моря были посланы отряды солдат.
Дрейк, разумеется, не стал дожидаться, пока его обложат со всех сторон. 16 апреля он покинул Гватулько и, выйдя в открытый океан, продолжал путь к неведомому северному проливу. 3 июня "Золотая лань" поднялась до 42 градуса северной широты. Закончились жаркие, душные ночи и начались холодные. Вскоре такелаж покрылся льдом. Резкий переход от жары к холоду сказался на здоровье команды, многие заболели.
Из записей пастора Флетчера: "…Наши люди почувствовали себя больными; это продолжалось не только ночью, но и наступивший день не принес изменений. Все канаты на нашем корабле обледенели. Нам казалось, что мы попали в арктическую зону, тогда как находились недалеко от очень жарких мест. Шел дождь со снегом. Холод был такой, что, хотя моряки никогда не страдают отсутствием аппетита, для многих было вопросом, стоит ли вынимать руки из теплой одежды для того, чтобы поесть. Да и мясо, снятое с огня, сразу же застывало. Снасти за несколько дней покрылись таким слоем льда, что та работа, которая с легкостью выполнялась тремя людьми, теперь делалась шестью с полной отдачей сил. Американский берег все время отклонялся к северо-западу, как будто бы хотел соединиться с Азией, и никаких следов прохода на восток мы не находили. Холод все усиливался. Штормы сменялись столь густыми туманами, что мы подолгу не могли определить местонахождение корабля. Тревога охватила людей. Они стали сомневаться в правильности избранного пути. Только генерал сохранял спокойствие и бодрость духа, старался поднять упавшее настроение своего экипажа, говоря, что еще немного усилий — и они заслужат великую славу".
На самом деле с каждым днем Дрейк все больше и больше терзался сомнениями относительно таинственного пролива Аниан. Надо было на что-то решаться, а Дрейк все тянул и тянул время. Увы, трудно расставаться с мечтой, всегда трудно!
