A. Федотов: «Володя вошел в такой запой, что ему было не до этого... Водка — это была замена. Многие ребята так делают, когда хотят соскочить с иглы — входят в запой. Но водка — неадекватная замена, она действует грубее...»
Во время похорон Колокольникова на Митинском кладбище провидец Золотухин сказал: «Следующим будем хоронить Высоцкого...»
Чувствуя моральную ответственность перед Оксаной, Высоцкий решает с ней обвенчаться. 12 июля они едут в ювелирный магазин «Самоцветы» на Арбате. Директором этого магазина была давняя знакомая и поклонница Высоцкого — Элеонора Костенецкая. Не так давно он здесь покупал дорогое кольцо с изумрудом и бриллиантами для Марины. Теперь...
— Элла, мне нужны обручальные кольца для моих друзей.
— А какой размер, Володенька?
— Ну, приблизительно такой, — и он протянул свой палец и показал на руку Оксаны.
Оформив покупку, Высоцкий пригласил Костенецкую на свой концерт: «Это будет самый лучший концерт в моей жизни!»
Оксана: «Мы купили кольца. А женщина в ювелирном, которая Володю знала, смотрела подозрительно. Володя сказал, что мы покупаем для друзей. Поехали в церковь. Я говорю:
— Ты ведь женат! Нас все равно не обвенчают.
— Здесь не обвенчают — поедем в другое место».
B. Янклович: «Я говорю Володе: — Ты с ума сошел...
— Я хочу, если со мной что-то случится, чтобы она знала, что это не просто так, что это серьезно».
Но венчание не состоялось. По советским законам священник мог обвенчать только при наличии в паспортах отметки о регистрации в загсе. Они объездили половину московских церквей — безрезультатно.
Оксана: «Он знал, что умрет, и ему хотелось, чтобы после его смерти я была официально записана в его жизни, чтобы я не осталась брошенной».
13 июля — «Гамлет».
А.Демидова: «Володя плохо себя чувствует: выбегая со сцены, глотает лекарства... За кулисами дежурит врач «скорой помощи». Во время спектакля Володя часто забывает слова. В нашей сцене после реплики: «Вам надо исповедаться», — тихо спрашивает меня: — Как дальше, забыл». Я подсказала, он продолжал. Играл хорошо. В антракте поговорили о плохом самочувствии и о том, что, слава богу, отпуск скоро, можно отдохнуть. Володя был в мягком, добром состоянии, редком в последнее время».
14 июля — концерт в Московском НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.Н.Габричевского. Хотя Высоцкий чувствовал себя неважно, но был в ударе — читал стихи, рассказывал о своих песнях, пел с необычайной энергией. Выступление напоминало оформление сцены в «Вишневом саде» на «Таганке» — все было белым-бело. Концерт проходил в служебное время, и сотрудники института — медички, которых собралось в два раза больше, чем вмещал зал, — явились в рабочей одежде — в белых халатах.
На этом концерте Высоцкий впервые спел песню «Грусть моя, тоска моя...» («Шел я, брел я, наступал то с пятки, то с носка...»). Исследователи творчества Высоцкого считают эту песню последним его поэтическим произведением. Песня написана как вариации на цыганские темы... Сохранилась единственная запись этой песни — не очень хорошего качества, автограф утерян.
В эти дни одна из знакомых поклонниц Высоцкого приводит к нему на квартиру своего мужа-врача, чтобы тот осмотрел его. Врач сказал, что человек с таким здоровьем не только выступать — жить не может...
Высоцкий сам часто говорит о смерти — «выскочу или умру», «если со мной что-нибудь случится»... И не только говорит, а как бы готовится к этому. Он старается отдать долги, возвращает актрисе театра Татьяне Жуковой очень красивую и дорогую брошь со словами: «Пусть лучше у тебя полежит пока, мало ли что со мной может случиться...» Он брал ее для оценки, и, возможно, хотел купить Марине... или Оксане.
В.Янклович: «За несколько дней до смерти Володя отдает шесть тысяч рублей двум девушкам, перед которыми у него были какие-то моральные обязательства. Это была его воля...»
Эти деньги он заработал во время гастролей в Калининграде. Но после смерти Высоцкого остались долги, их надо будет отдавать...
В.Туманов: «В последний год своей жизни он стал бесшабашно тратить деньги, швырять их направо и налево, никогда не считал. Однажды сидели вечером у него дома. Пришла к нему какая-то девчонка — какое-то совсем шапочное знакомство — просить в долг: не хватает на квартиру две с половиной тысячи. По тем временам очень даже приличные деньги. Высоцкий ей говорит: «Возьми вон в шкафу». Когда она ушла, Шехтман возмутился:
— Ты чего так деньгами швыряешься, Вовка?! У тебя у самого полно проблем... Она же тебе их никогда не отдаст.
— Конечно, не отдаст. Ну и пусть. Деньги — дело наживное.
— А что не наживное?
— Друзья».
«Бесшабашно тратил деньги» Высоцкий не только в последний год. Происходившая многократно «раздача денежных знаков населению» в «веселом» состоянии чередовалась с совершенно трезвым желанием сделать доброе друзьям. Вспоминает К.Ласкари: «Когда я приезжал в Москву, останавливался у него, он говорил, открывая ящик бюро, в котором лежали деньги:
— Пользуйся, на глупости не трать — водка, женщины и ваще...»
17 июля 1976 года они пересеклись в Париже. У Кирилла юбилей — 40 лет: «Наконец наш самолет приземлился в Орли, и скоро в моем номере появился Володя.
— Одевайся. Мариночка внизу, в машине.
За рулем Марина, я рядом. Володя обнял меня и сунул в карман рубахи пятисотфранковую банкноту:
— Ни в чем себе не отказывай. Гуляй, рванина!»
М.Влади: «Все окружающие, не жалея его, пользовались его щедростью, которая граничила с расточительностью». Особенно Марину раздражали заказы и просьбы друзей: «Эти просьбы — как колодец без дна».
15 июля Высоцкий отвозит жене Игоря Годяева пленки с записями разговоров с В.Тумановым. На этих кассетах были рассказы Туманова о сталинских лагерях — потрясающие человеческие документы... Записи могли скомпрометировать Вадима, у которого тогда возникли очередные неприятности по работе.
16 июля — последний концерт. Он проходил в подмосковном Калининграде, там, где находится знаменитый ЦУП — Центр управления полетами. Здесь Высоцкий пообещал выступить в сеансе прямой связи с космонавтами. Этот сеанс был назначен на 24 июля.
