Фильм по началу должен был называться «Конец сезона»... Для всех, кто бывал в горах или, тем более, «инструктировал» в альплагерях, в самих этих словах «Конец сезона» - есть какой-то особый аромат, своя поэзия... И первые осенние грозы со снегом... И золото склонов... И первые осенние крокусы, белые внизу, сине-лиловые выше и ярко-желтые, как огоньки, – почти по границе зоны вечных снегов... Написанные мною тогда стихи – стали потом песней:
Снова с погодой какие-то фокусы,
Медленный дождь, словно тягостный сон,
Из-под земли рвутся синие крокусы,
Значит и вправду – окончен сезон...
Крокусы хрупкие, нежные, светлые,
Вы, словно письма от тех, кого нет,
Вы, словно песни их недопетые,
Иль на снегу оборвавшийся след.
Кто от друзей и дорог не отрекся,
Кто еще помнит, как вьюга поет,
Я вас прощу, вы не трогайте крокусы,
В каждом из них чья-то память живет.
Чьи-то вершины непокоренные,
Чьи-то несбывшиеся мечты,
Чьи-то невесты, не ставшие женами,
Чьи-то сожженные жизнью мосты.
Снова с погодой какие-то фокусы,
Медленный дождь, слово тягостный сон,
Из-под земли рвутся синие крокусы,
Ты не грусти – будет новый сезон.
Будут вершины в серебряном инее
Выше звезды и прекрасней мечты,
А если что... Так ведь крокусы синие
Самые лучшие в мире цветы!
И еще одни мои стихи, точнее – подтекстовка известной песни тех лет была достаточно популярна среди населения горных долин...
Если в яркий полдень
Вы мрачны, как туча,
Если день весенний
Не волнует вас,
Значит надо, близких
Сборами не муча,
Вытащить рюкзак и взять билеты на Кавказ.
Там вершины, там селения,
Там снега ласкают глаз,
Там хорошее настроение
Не покинет больше вас!
Если вам штурмовки не досталось новой,
Тут рукав оторван, капюшона нет,
Вспомните, что где-то ходит вовсе голый
С нами, в общем, очень схожий
снежный человек.
И улыбка – без сомнения -
тут коснется ваших глаз...
И хорошее настроение
не покинет больше вас!
Если сверху камень стукнул вас по шее,
Если гнев невольно в сердце вам проник,
Вспомните, что камень мог бы быть крупнее,
Их в горах гораздо больше -
вспомните про них.
И улыбка – без сомнения -
тут коснется ваших глаз...
Если вы с уступа в голубые дали
Полетели лихо камни догонять,
Вспомните, что раньше так вы не летали
И уж так, наверное, вам больше не летать..
И улыбка – без сомнения -
тут коснется ваших глаз...
И хорошему настроению
догонять придется вас!
Если вы в Сухуми вдоволь отдохнули,
И теперь вас поезд мчит на всех порах,
Вспомните, что вы-то целым улизнули,
А другие все еще морозятся в горах.
И улыбка – без сомнения -
тут коснется ваших глаз...
И хорошее настроение не покинет больше вас!
«Крокусы» были пару раз напечатаны в разных газетах, были еще альпинистские стихи, была повесть о трагическом восхождении на вершину Хан-Тенгри на Тянь-Шане, это без 5 метров семитысячник, и я был на самом верху, но в результате неблагоприятного стечения обстоятельств в журнале «Нева» тогда не нашлось обещанного места, а потом как-то все прошло...
Конечно, не одни радости приносила гастрольная жизнь писателя-юмориста. И тоска была порой звериная. И от дурного начальства с цензурой. И от подлостей и воровства коллег по перу. И просто так, от перерасхода веселости – на продажу. Сапожник – всегда без сапог. В России, по крайней мере.
В том же солнечном Кисловодске однажды родились такие строчки...
Если белая в стае ворона
Появилась средь черных ворон,
Это значит – кустарник зеленый
Будет кровью ее обагрен
Можешь ты быть и сильным, и смелым,
В спор бессмысленный – не вступай,
Коль родился вороною белой,
Стае черных ты жить не мешай.
Она, – белая! – строй нарушает,
Устоявшийся с давних времен,
И как будто бы напоминает,
Что кому-то не писан закон.
Есть жестокий закон коридорный,
Всем понятный, как след по росе,
Коль ворона, должна ты быть черной,
Просто черной вороной, – как все!
Если голос хороший имеешь,
Иль сложить можешь песню свою,
Не показывай, – пожалеешь,
Непременно свои ж заклюют.
То – подкоп! Сотрясение трона!
Цвет привычный – не надо, не тронь,
Цвет чужой есть запретная зона,
Ты границу не проворонь.
Если белая в стае ворона,
Это значит – жди скоро грозу,
Ведь любить ее нету резона,
Она всем как бельмо на глазу.
Так умей же погибнуть без стона
И не вздумай кого-то винить,
Знай, что каждая в мире ворона
Спит и видит – белою быть!
Бывая в разных уголках страны, я, как и мои коллеги, видел многое своими глазами, что называется, в упор, и эти впечатления часто отливались в строки, не для тогдашней печати...
«БАМ. ОГНИ МАГИСТРАЛИ...»
...Мы были на БАМЕ и все понемногу
Поверили в эту крылатую фразу,
Давно надо было построить дорогу
От склада до склада, от базы до базы.
Чтобы летели как ветер дрезины
От Джинсов – до джинсов,
От «Сони» до «Сони»,
От магазина – до магазина,
Шурша кошельками на перегоне
А если удастся забросить дубленки:
В Космос, к Луне, на Венеру и далее,
Мы соберем остальные силенки
И двинем туда «Огни магистрали».
Пускай прямо к звездам за далью-даль
Летит развеселый наш Фестиваль!
Сегодня, обнаруживая в развалах своих рукописей старые стихи, читая их, я понимаю, что сегодня бы, наверное, написал по-другому... Но я не правлю написанные когда-то строчки. Бог с ними... Так было. Пусть так и будет.
...Эта часть моей биографии была написана лет 10 назад. Но, как я успел заметить, земля все еще крутится, причем делает это совершенно бесплатно...
Советский Союз распался, Памир и Тянь-Шань стали для нас заграницей, Кавказ – «горячей точкой». Но я за эти годы сумел воспользоваться «глотком свободы», с хорошей компанией побывал во Франции, в Париже и Шомоне, затем в Италии, в Риме, Венеции, совершил попытку взойти на Монблан, посетил Непал и город Катманду, повидал Гималаи и покатался на склонах, преподаю в Академии Культуры «Сценарное мастерство», иногда выступаю, работаю в системе шоу-бизнеса, В Москве и в Питере, издал книжку о Хан-Тенгри, с материальной поддержкой моих американских – бывших питерских друзей-альпинистов, сынишка растет, все хорошо, господа! Чего и вам желаю! А еще у меня есть «хрустальная мечта» – съездить в Домбай. Пока – я пишу об этом стихи...
