И под Харамой мятежники получили решительный отпор.
В марте 1937 года резко усилилась активность фашистских сил. Генерал Франко, потерявший в боях под Харамой ударные кадры своего марокканского корпуса, сделал ставку на итальянский экспедиционпый корпус, соединения которого сосредоточивались к северо-востоку от Мадрида, в районе Гвадалахары. Цель мятежников оставалась прежней – пробиться к Мадриду через харамский бассейн, только с другой стороны.
В этих событиях Кирилл Афанасьевич помог республиканскому командованию разгадать замыслы врага и разработать соответствующий план действий. По его предложениям была осуществлена реорганизация республиканских войск, переброшенных на гвадалахарское направление. В марте 1937 года испанские республиканские и интернациональные части, значительно повысившие свою боеспособность, отбили атаки итальянцев, остановили их наступление, а вскоре сами перешли в контрнаступление. В итоге итальянский корпус потерпел столь сокрушительное поражение, что само слово «Гвадалахара» стало для республиканцев синонимом победы.
Через два месяца после завершающих гвадалахарских событий Мерецков возвратился на Родину. Оценивая деятельность своих товарищей, военных советников Я. К. Берзина, В. Е. Егорова, Р. Я. Малиновского, А. И. Родимцева, Н. Н. Воронова, Н. П. Гурьева, П. И. Батова, Я. В. Смушкевича, Д. Г. Павлова и др. в испанских событиях, он писал: «Эти товарищи отлично выполняли свой долг, и, в свою очередь, для большинства из них Испания послужила той школой, уроки которой пригодились им впоследствии, в 1941–1945 годах».
Слова об отличном выполнении своего долга в полной мере относятся к самому Мерецкову. Его самоотверженная служба на посту военного советника дважды была отмечена Советским правительством: за оборону Мадрида в 1936 году и Харамские бои он был награжден вторым орденом Красного Знамени, а за участие в разгроме итальянского экспедиционного корпуса под Гвадалахарой – орденом Ленина.
Четыре последующих предвоенных года после возвращения из Испании составили в жизни Кирилла Афанасьевича, как он сам говорил, особый этап. Ему были доверены ответственные служебные посты: заместителя начальника Генерального штаба, командующего войсками Приволжского военного округа, в феврале 1939 года – Ленинградского военного округа. Перед этим ему было присвоено звание командарма 2-го ранга. В мар е 1939 года на XVIII съезде партии он был избран кандидатом в члены Центрального Комитета ВКП(б).
В период советско-финляндской войны имя Мерецкова узнала вся страна. Он приобрел боевую репутацию военачальника – специалиста по ведению боевых действий в условиях лесного севера и прорыву глубокоэшелонированных районов. Летом того же года ему присвоили звание генерала армии и назначили заместителем наркома обороны; с августа 1940 по январь 1941-го он был начальником Генерального штаба, после чего, сдав дела Г. К. Жукову, возвратился на должность заместителя наркома обороны и продолжал заниматься вопросами боевой подготовки. Летом 1940 года Мерецков очень много занимался подготовкой ряда учений в Московском, Ленинградском, Белорусском, Киевском военных округах, выступал перед командным составом на разборах, делился боевым опытом, подводил итоги учений.
Весной 1941 года снова проводил учения в Ленинградском военном округе, причем в ходе этих учений отрабатывались главным образом вопросы ведения оборонительной операции на широком фронте против превосходящих сил противника. Затем посетил Киевский, Западный и Прибалтийский особые военные округа, Одесский военный округ. Побывал в некоторых армиях, пограничных частях, поднимал войска по боевой тревоге, проводил военные игры с командным составом, а с войсковыми соединениями тактические учения.
Здесь кажется уместной его собственная оценка последних четырех предвоенных лет своей жизни: «По напряжению, которое я тогда испытывал, эти четыре года могут сравниться только с годами Великой Отечественной войны. В то же время непосредственное общение с советскими государственными и партийными деятелями дало мне очень многое. Меня учили мыслить не только как военнослужащего, хотя бы и высокого ранга. Наблюдая вплотную за тем, как решались нашими партийными и государственными органами важнейшие экономические и политические проблемы, как ставились и обсуждались связанные с ними вопросы, я учился масштабности мышления, учился рассматривать события прежде всего в крупном плане, с точки зрения общегосударственных интересов».
Вечером накануне 22 июня 1941 года нарком обороны Тимошенко вызвал к себе своего заместителя Мерецкова и сказал:
– Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного Командования в Ленинградском военном округе. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное – не поддаваться на провокации.
Мерецков задал наркому один только вопрос:
– Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения?
– Выдержка прежде всего, – ответил Тимошенко. – Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать.
Встретившие К. А. Мерецкова в штабе округа заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант К. П. Пядышев, начальник штаба округа генерал-майор Д. Н. Никишев, член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Климентьев, уже ознакомившиеся с приказом наркома о приведении войск в боевую готовность, жаждали услышать живое слово представителя Москвы. Сам командующий войсками генерал-лейтенант М. М. Попов накануне отправился в инспекционную поездку. Не было в Ленинграде и первого секретаря обкома партии А. А. Жданова. Он находился в Москве. Мерецков предложил провести заседание Военного совета.
Война в границах округа пока что дала себя знать налетом вражеской авиации. Два немецких самолета прорвались в небо над жилыми кварталами Ленинграда и начали бомбежку. Один из них удалось сбить. На границе с Финляндией было тихо. Зато война вовсю пылала у южных границ Прибалтийских республик, где удар немецко-фашистской группы армий «Север» принимали на себя войска Прибалтийского особого военного округа.
Присутствовавшие на заседании отчетливо представляли себе, что важнейшим стратегическим пунктом оборонительных действий войск округа будет Ленинград. Предложения Мерецкова, высказанные на заседании Военного совета, привлекали внимание прежде всего к созданию глубокоэшелонированной обороны на Карельском перешейке и приведению в боевую готовность укрепленного района на старой границе с Финляндией выделением туда соответствующего количества войск. Этот УР, упиравшийся правым флангом в Ладожское озеро, а левым в Финский залив, перекрывал с северо-запада все пути к Ленинграду. Немедленное повышение его устойчивости Кирилл Афанасьевич считал совершенно безотлагательным делом. И оно было сделано командованием военного округа. Впоследствии, как известно, наступление на Ленинград, начавшееся из Финляндии, было остановлено именно на рубеже укрепрайона.
