- Как хотите. Тогда у меня есть для вас небольшой подарок. Маленькая, очень маленькая подпольная радиостанция в Аугсбурге. Аугсбург ведь по вашей части? Коньяк у Мессершмитта пьете? Отрабатывайте.
Регенбах достал из сейфа бутылку, налил две рюмки, пододвинул одну Коссовски. Тот выпил залпом. Регенбах лишь пригубил.
- Я только что от Геринга. Он собирал нас по поводу "Роте капеллы" {"Роте капеллой" гитлеровцы называли подпольную организацию немецких антифашистов, действовавших на территории Германии во время второй мировой войны}. Гитлер в ярости. Требует самых экстренных мер. От функабвера {Функабвер - немецкая служба радиоперехвата.} докладывал генерал Тиле. В августе они засекли еще полтора десятка передатчиков. В том числе в Аугсбурге. Но основные центры передач - Берлин и Брюссель. Поэтому на периферию мониторов не дадут. Искать придется вслепую. Гестапо отдало распоряжение искать по своим каналам. Но вам придется подключиться. Во всяком случае, рапорт с нашими соображениями надо представить немедленно. Есть вопросы?
- Выявлен характер сообщений?
- Ни черта они не выявили. Всю техническую документацию получите у капитана Флике из функабвера. Еще что?
- Больше вопросов не имею.
- А у меня есть один. Этот Зейц, эсэсовец, - вы ведь, кажется, с ним работали?
- Да, в Испании.
- Вот-вот. Так что он там делал?
- Это было не очень опрятное задание. Не хочется вспоминать. Поверьте, я имел к этому косвенное отношение.
- Не чистоплюйствуйте.
- Зейцу было поручено организовать контрабандный вывоз валюты.
- Да, хорошенькое дельце. И он преуспел?
- Сначала у него не ладилось. Чуть было не влип в историю. Но выпутался. Ему удалось отправить в Германию довольно крупную сумму.
- Через вас?
- Через меня.
- Вам не кажется подозрительным, что этот Вайдеман снова работает с Зейцем?
- Вайдеман, безусловно, очень порядочный парень.
- Редкая характеристика в ваших устах... Ну, все.
Коссовски направился к двери, но, сделав два шага, обернулся и медленно, как будто преодолевая боль, спросил:
- Я слышал, вас вызывал Удет, Это секрет?
- Не от вас, Зигфрид. Он попрощался. Уезжает на днях в Бухлерхох {Санаторий для высших чинов третьего рейха в Шварцвальде}. Хочет починить почки. Но я думаю, генерал-директор сюда уже никогда не вернется. Мильх его съел и обглодал. Свалил на него всю неудачу в воздушной войне с Англией.
- А рейхсмаршал? - спросил Коссовски.
- Больше всего Удет обижен на Геринга. Считает, что "железный Герман" должен был за него заступиться. А вместо этого - санаторий. Почетная отставка. Закуривайте. - Регенбах пододвинул ящик с сигарами.
- Спасибо, воздержусь.
- Геринг сам ищет, на кого бы свалить всю вину за неудачи.
- Он-то застраховался, все ищет компромиссов, - согласился Коссовски.
- Говорят, что рейхсмаршал предупреждал фюрера о том, что люфтваффе не в силах выиграть две кампании сразу, - продолжал Регенбах. - Фюрер обещал через шесть недель вернуть весь воздушный флот на Ла-Манш.
- И Геринг поверил? - усмехнулся Коссовски.
- О чем вы спрашиваете, Зигфрид?
- Выходит, Удет - конченый человек?
- Посмотрим.
Коссовски потер двумя пальцами шрам, поморщился:
- Вы знаете, господин майор, что второй заместитель Геринга фельдмаршал Мильх - еврей?
- Я знаю, что он заставил свою мать поклясться на распятии, что она изменяла мужу и что он внебрачный сын чистокровного арийца.
- Кто в это поверит!
Эвальд подождал, не скажет ли Коссовски еще чего-нибудь, но тот молчал.
- Вы считаете, что Удету стоит еще побороться? - Теперь Регенбах сделал упорную паузу.
- А почему бы и нет?
- Он на это не пойдет. Тем более, что действовать придется в обход Геринга. Нет, Удет не согласится.
- Но эту операцию смог бы провести Пихт через свои каналы, - проговорил Коссовски.
- Пихт?! - удивленно воскликнул Регенбах. - Вы все-таки убеждены, что он связан с гестапо? Похоже. Но зачем ему? И потом, Зигфрид, я не пойму, вы, кажется, очень хотите свалить Мильха? По силам ли вам подобная операция? И кто за ней стоит?
Коссовски побелел:
- Германии нужен другой человек на его месте. Мильх - хороший исполнитель. Не больше. Он слеп. Он не видит завтрашнего дня. Он не знает, куда вести производство. Он никогда не найдет контакта с промышленностью.
- С промышленниками, Зигфрид, - поправил Регенбах. - Вы имеете в виду Мессершмитта?
- Не его одного. Мильх тормозит развитие немецкой авиации. И мы еще за это поплатимся.
- Вы опять бредите, Зигфрид. Что за странные перепады? Только что вы били в барабан, теперь поете отходную. Вашему патриотизму не хватает системы, Зигфрид.
- А вашему, майор, веры.
- Ба! Я верю в Германию!
- В какую Германию, господин майор?
Глава седьмая НЕБО СТАЛЬНОГО ЦВЕТА
Имперский пресс-шеф доктор Отто Дитрих в начале ноября 1941 года выступил по радио. Все радиостанции Германии работали на берлинской волне. Если отбросить победную шумиху и хвалебные восторги перед гением фюрера и мужеством немецких солдат, то Дитрих довольно подробно обрисовал картину на русском фронте.
Наступление на Москву командующего группы армий "Центр" фон Бока развивалось следующим образом: вторая танковая армия Гудериана нанесла стремительный удар по Орлу. Танковая группа Гота прорвалась севернее Вязьмы и соединилась с группой Геппнера. "Танковые клещи" и на этот раз сработали без отказа. Советские части в районе Вязьмы и Брянска попали в окружение. Дорога на Москву была открыта. Русские объявили столицу в осадном положении.
По директиве Гитлера фон Бок отдал приказ о разрушении города авиацией и артиллерийским огнем с последующим выходом пехоты к Московской окружной дороге.
Из частей СС были сформированы особые отряды для захвата Кремля, наркоматов, радиостанций и телеграфа.
Гитлеровское командование даже "позаботилось" о московском дикторе Юрии Левитане, которому предстояло объявить по берлинскому радио о падении советской столицы.
Передовые отряды вермахта подошли к Крюкову и Истре, а танкетка разведгруппы 62-го саперного батальона ворвалась на речной вокзал Химки. Столь ощутимая возможность окончания русской кампании придала силы даже последнему немецкому солдату, уставшему от изнурительных кровавых боев.
- 1
В приемной Удета темно и неуютно, под стать настроению генерал-директора. Удет тяжело переносил сообщения о трудных боях под Москвой. Нависал запой.
Пихт, сидя за конторкой, подумал, что скоро его адъютантские обязанности окончательно сведутся к откупориванию бутылок.
Призывный звонок прервал его размышления.
