Он заочно представил мне своих товарищей по перу. Признался, что находится в раздумье: ему предложили стать собкором «Комсомольской правды» на западе Украины. Я посоветовал ему принять предложение.
Помотавшись несколько дней на окраину Киева, где жила и работала моя героиня, я написал неплохой очерк о том, как бывшая школьница, которая не видела перспектив роста у себя на селе, рискнула перебраться в Киев и за короткое время стала одной из лучших ткачих предприятия. Материал сдал своей матроне — завотделом.
Следующие два дня провел «у ноги» нашей московской завкафедрой Рубановой. Я неплохо знал Киев, бывал здесь в командировках, обучался на комсомольских курсах. Как мог, познакомил ее со столицей Украины. В театре Леси Украинки посмотрели «Голосiiвськый лiс». Посидели в ресторане «Метро». Выбрали керамические поделки для сувениров ее близким. Побывали у главного редактора «Козы».
Матроне очерк понравился, но к печати она его не подписала: отток молодежи из села в города не приветствовался. Вызвать огонь на себя она не хотела. И я получил командировку в Николаев посмотреть, как там работает политсеть.
Ребята в Николаеве были что надо. Нужный материал собрал в течение одного дня. Остальное время ели шашлыки на природе. Вечером наслаждался песнями модного в те годы ВИА «Пламя».
«Коза» дала мой материал большим внутренним подвалом.
Еще успел слетать в Марганец Днепропетровской области к своему хорошему товарищу по комсомолу бригадиру шахтеров Дане Неговорову. Опубликовал его выступление.
Перед отъездом заглянул в магазин сувениров, купил для будущей жены Татьяны керамический набор для вина. Он стоит у нас дома до сих пор.
И еще. С ребятами из отдела спорта посмотрел две встречи киевского «Динамо» в первенстве Союза.
По возвращении в Москву Рубанова без сомнения поставила мне за практику «отлично».
С летчиком-испытателем Мосоловым я познакомился заочно. Между столовым и спальным корпусами высшей комсомольской школы появился притягивающий внимание своей рациональностью военный МИГ. Как чуть позже выяснилось, его в свое время испытывал Мосолов, ставший заведующим нашей военно-патриотической кафедрой. Как легенду передавали из уст в уста слушатели рассказ о том, как во время испытаний МИГ отказался повиноваться летчику и врезался в землю. Чудесным образом летчик выжил. Друзья настояли, чтобы специалисты сконструировали и изготовили для Мосолова кровать, учитывающую каждый перелом и изъян тела раненого летчика.
И летчик выжил.
Вернувшись из армии, я продолжил учебу в ВКШ. Началась она военно-патриотической практикой в Белоруссии. На автобусе наша группа во главе с Мосоловым, побывала в Могилеве, Быхове, Минске, Бресте. И везде мы, слушатели, знакомились с мужским характером нашего руководителя.
В Могилевской области прошли партизанскими тропами вместе с бывшим участником событий.
— Вы видите на лесных полянах красные точки земляники, — обратился к нам бывший командир отряда.
— Для меня они как капли крови погибших товарищей.
Затем на опушке леса нас усадили за стол, накрытый с белорусской щедростью. Стояли там и бутылки с водкой. Когда мы потянулись к бутылкам, встал со своего места Мосолов:
— Я благодарю хозяев за щедрость стола. Однако запрещаю пить спиртное. Пусть им ветераны помянут погибших.
Он был прав. Но мы все же с позволения хозяев стола взяли с собой несколько бутылок водки. Мосолов об этом не знал.
На военном аэродроме в Быхове руководство части хотело ограничиться только обычным показом военной техники. Однако, увидев Мосолова со звездой героя на груди, показали нам даже то, что в то время являлось военной тайной. Провожали нас (его?) военнослужащие всего гарнизона.
Но ничто человеческое не было чуждо летчику. Он влюбился в свою молоденькую секретаршу и взял ее в поездку по Белоруссии. Спал с ней в одной палатке. Никто из слушателей его не осудил. Прежде всего потому, что он не стеснялся своих отношений с девушкой. И в отношении других он не был ханжой.
В Минске, когда мы в одном овощном магазинчике надыбали на крыжовниковое (агрыстовак) вино он поддержал нашу компанию в автобусе, заявив, что впервые пробует такое вино. Оно ему понравилось.
Вернувшись в стены нашей альма-матер, мы всеми силами поддерживали авторитет летчика, разъясняя студентам, что значат для страны его имя и дело.
Глава 4. Новгородское Нечерноземье
Новгородское нечерноземье глазами постороннего
Я приехал работать журналистом в Новгород-на-Волхове осенью 1976 года. Приехал по распределению ЦК ВЛКСМ в так называемое Нечерноземье. В этих заметках хочу привести только факты, характеризующие действительность того времени, не вдаваясь в их интерпретацию.
« « «
Из Москвы в Новгород летел самолетом, в котором возвращались домой после Монреальской Олимпиады гребцы-медалисты всемирных игр Шуркалов, Якимов, Бехтерев. С Юрой Шуркаловым в дальнейшем мы стали друзьями.
« « «
В Старой Руссе шел ремонт Дома-музея Достоевского. Меня, как журналиста, это заинтересовало. Прибыв на место, вместе с директором музея пошли по реконструируемому зданию.
Ужас! Качество реконструкции не лезло ни в какие ворота. Даже я понимал, что работы придется производить вновь. А авторы такой «реконструкции» расположились в зале, где удобнее, и спали глубоким сном, подвывая после выпитого накануне, о чем свидетельствовали брошенные здесь же опустошенные бутылки из-под спиртного.
Я написал об этом. Опубликовал. Реставраторов заменили. Музей, хоть и с опозданием, но открылся.
Этот эпизод в одном из своих произведений описал Даниил Гранин.
« « «
В редакцию пришло письмо группы доярок из дальнего района. Суть его — жалоба на бригадира с приложением медицинской справки. В ней описана травма лица одной из доярок: «На лице рваная рана. Укус совершен человеком». (Эта справка до сих пор хранится в моем архиве)
Срочно выехал на место. Оказалось, что доярки одной из животноводческих ферм запили месяц назад. Коровы сутками стояли не доеными.
Бригадир — совестливый мужик лет сорока, долго и нудно уговаривал женщин угомониться, бросить водку. Не удалось. Тогда бригадир пригрозил оставить доярок без зарплаты. В его адрес понесся поток оскорблений. К женам присоединились мужья.
Парадоксальная ситуация: один защитник доброго дела против коллектива лодырей и пьяниц. В один из моментов, когда бригадира довели до ручки, он, памятуя, что ударить женщину нельзя, с помутившимся сознанием укусил ее за щеку. Итог: дойное стадо, загубленное доярками, пришлось пустить на мясо. Бригадир вынужден был рассчитаться. А бригада доярок — пьяниц продолжала гробить еще одну группу дойных коров.
« « «
Изыскивая резервы животноводства, российские ученые вскоре после Великой Отечественной создали новое кормовое растение «Борщевик Сосновского».
Характерно, что если человек трогает это растение голыми руками, на теле выступают пузыри, как от ожога. Заложенное же на силос
