прозвище «циклоп». Но не в этом заключалось его главное отличие от остальных. Ни одна конфликтная ситуация не обходилась без его участия. Казалось, интуитивно он находил спорные ситуации и с удовольствием включался в них.
Несколько эпизодов из жизни Анатолия я и хочу рассказать ниже.
1. Село-Гора
В отделе культуры я узнал, что в клуб Село-Горы (одна из самых отдаленных деревень области) приехали работать две выпускницы института культуры. Что за короткое время они сумели наладить работу клуба, привлечь к ней многих сельчан.
В один из теплых осенних дней, захватив с собой Анатолия, на редакционной машине я поехал в Село-Гору. Где-то через час мы остановились у входа в клуб, где предупрежденные по телефону нас уже ждали культпросвет работники Галя и Марина.
В их компании мы провели полдня. Я взял интересное интервью, встретились с сельчанами, привлечёнными к участию в концертах, самодеятельных постановках. Согрешили. В доме, где поселили девушек, выпили с Толей с легкой руки девушек по сто граммов местной добротной самогонки.
Взяли направление к машине. Однако наш фотокор каждый раз возражал, ссылаясь на то, что не отснял задуманные кадры.
В очередной раз он повел нас к клубу. Расставив меня с девушками около детского городка, устроенного возле входа в клуб, он взобрался на высокое деревянное крыльцо и, засеменив ногами, то приседая, то становясь на цыпочки, Анатолий стал «строить кадр», как он обычно говорил.
На этот раз ничто не предвещало беды. Но Толя — это Толя. При очередном резком движении послышался скрип дерева и наш фотокор по грудь провалился внутрь крыльца. Спружинившие доски поднялись и зажали репортера с боков. Фотокамера от неожиданности происшедшего выпала из его рук и покатилась по ступенькам.
Не буду рассказывать, как огорчились случившимся девушки и председатель колхоза. Что после падения фотокамера Анатолия с неделю была в ремонте и никаких фото из Село-Горы в газете не было опубликовано.
Я написал аналитическую корреспонденцию о работе девушек в деревне. Последней фразой было обращение к руководству хозяйства о необходимости ремонта клуба.
Увидя в гранках мое выступление, Алексеев пошел к редактору с просьбой снять с номера мою корреспонденцию, поскольку она не отражает истинных событий в Село-Горе. И предложил свой вариант публикации с мнением местных жителей не давать фото приезжих красавиц в областной газете, поскольку и среди местных много таковых. Внесенные Анатолием предложения вызвали недовольство редактора.
На следующий день этот случай уже был забыт. А через пару недель девушки из Село-Горы, приехав на семинар в Новгород, передали нам ведро румяных спелых яблок. Этот подарок был воспринят как плата за разбитую фотокамеру.
2. Панорамная съемка
Не помню уже к какому празднику, газете потребовался снимок панорамы города. Я добился разрешения на съемку в облисполкоме. Редактор договорился с работницей, которая дежурила в нужный день на телевышке.
«Вперед, Анатолий!»
Не тут-то было. Демонстрируя свой высокий профессионализм, на съемку пошел не в рабочее время, а ранним утром, перед восходом солнца.
Дальнейший ход событий мы узнали с его слов.
Рано утром Анатолий разбудил сладко спавшую дежурную по телевышке. Та, выразив свое недовольство, открыла ему решетку, преграждавшую путь к лестнице, ведущей ввысь.
Повесив фотокамеру на шею, наш фотокор начал набирать высоту. С каждым метром становилось все страшнее. Когда показались окраины города, Толик глянул вниз и чуть не сорвался — от высоты закружилась голова. Сделав несколько снимков, фотокор спустился на землю.
Спустился… и пожалел, что оказался в данное время в данном месте. Работница телецентра семенила около какого-то мордоворота, и причитала одну и ту же фразу:
— Борюсик, он мне никто. Он снимал для редакции. Борюсик, у нас ничего не было…
Когда Борюсик поверил ее словам в отношении Толика, картина была такая: разбитый фотоаппарат лежал на земле. Дежурная натягивала на себя порванное на груди платье. А Толик поглаживал рукой два «фонаря», загоревшиеся на лице после ударов Борюсика.
Но редакционное задание Анатолий выполнил. Он подружился с Борюсиком, вручил ему фотоаппарат, выставил на нем выдержку и диафрагму, заставил залезть на телевышку и несколько раз нажать кнопку съемки.
3. В бане
Первые месяцы работы в Новгороде я жил в общежитии. Мылся в душе, пока Анатолий не уговорил меня сходить в городскую баню. Мне понравилось. В перерыве между парилкой и мытьем можно было принять дежурные сто граммов. А после баньки в ближайшем ларьке выпить кружку-две пива.
В четвертый или пятый раз придя в баню, я застал в раздевалке Анатолия. Еще не зайдя в помывочный зал, он с товарищем приканчивали уже вторую бутылку водки
Набрав в тазики горячей воды, мы разместились на полке друг возле друга. Похлеставшись березовыми вениками, почуял волну перегара. Чувствовалось, что Толик пьян в умат. Я решил присмотреть за ним, уберечь от компании, в которой он пил.
Но жизнь внесла свои коррективы. И опять это коснулось Толика. В тот момент, когда он хлестал веником себя по бокам, от бетонного потолка старой бани оторвался кусок бетона. С большой высоты он летел рубя, острым краем целясь Толику в голову.
Однако, падая, кусок бетона весом не менее двух кило, повернулся и плашмя опустился на голову Анатолия.
Все забегали, засуетились… Кто-то перенес пострадавшего в раздевалку. Я вызвал «скорую помощь».
Вскоре к нам зашла девушка в белом халатике. Выслушав рассказ о происшедшем, поднесла ему под нос ватку с нашатырем. Толик открыл глаза. Спустя секунды в них появилась осмысленность. Надев банный халат, с горечью произнес:
— Пришло время… Пора завязывать…
И он глазами указал на две пустые бутылки, опустошенные им с другом.
Баня взорвалась диким хохотом.
— Это вы правильно решили, — сквозь приступ смеха констатировала врач «скорой».
4. Орган из книги Гиннеса
Спустя две-три недели после моего приезда в Новгород в редакцию прибыл выпускник ростовского журфака Слава Буянов. Для него это были первые в жизни дни работы в газете. Многое ему пришлось учить на ходу, впервые решать сложные для него психологические и производственные задачи. А также шутники заметили за ним такое качество, как доверчивость. На ней он и прокололся.
Как-то Боря Охичев, характеризуя «Циклопа», отметил главное его достоинство: мужской половой орган, в спокойном состоянии почти до коленей. Естественно, Слава не поверил. Но Борис попросил ребят о помощи и в течение недели мужчины из нашей и партийной газет подтвердили реальность сообщения Охичева. И вот в пятницу Буянов предложил Анатолию сходить в баню. Тот был не против, но заметил:
— Я в баню без бутылки не хожу.
— Будет тебе бутылка. Я куплю.
— Тогда завтра в
