"Представьте себе, — продолжал Лунин, — после многочасового поиска, когда аккумуляторная батарея будет фактически разряжена, мы обнаружим противника. Для атаки мне нужна полная энергия батареи, потребуется полный и самый полный ход, а из разряженной батареи можно "выжать" только малый. Атака сорвется, противник уйдет безнаказанно. Вот почему нужен поиск в надводном положении. Это ложится огромной ответственностью на вахтенных командиров и вахты сигнальщиков. Потребуется предельно внимательное наблюдение за морем и, я бы сказал, сверхвнимательное — за воздухом.
Помните мой первый выход с вами в море? Я тогда говорил и повторю сейчас — сто раз погрузись от чайки, приняв ее за самолет, но не упусти одно погружение от самолета, приняв его за чайку! Нужно предельно внимательное несение вахты и внизу, в лодке, у механизмов. По сигналу вахтенного командира "срочное погружение" нижняя вахта должна действовать так, чтобы ни на секунду не задерживать уход лодки под воду! Поиск в надводном положении, еще раз повторяю, даст возможность иметь всегда полную энергию аккумуляторной батареи и при обнаружении противника сможем маневрировать, выходя в атаку любым ходом. А ведь противник у нас будет быстроходным, значит, нам без полных и самых полных подводных ходов не обойтись! На мостике установим по четыре сигнальщика-наблюдателя, каждый будет наблюдать в секторах по 90°. Вахтенные командиры и их помощники наблюдают в секторах по 180 по правому и левому борту, перекрывая по два сектора наблюдения сигнальщиков. Выход кого бы то ни было из команды на мостик, кроме командира лодки, комиссара, старпома — запрещается." Тут командир уловил мой вопросительный взгляд. "Ну, и штурман, конечно, — продолжил он, — для астрономических определений места лодки. У меня все".
5 июля, находясь в Норвежском море в районе о. Ингей, наша лодка получила шифровку командующего флотом, в которой сообщалось о том, что фашистская эскадра находится в море. Лодке ставилась задача — найти эскадру и решительно атаковать.
Лодка, закончив зарядку аккумуляторной батареи, погрузилась, удифферентовалась и легла курсом к берегу. Лунин решил пару часов пройти под водой, чтобы снять немного нервное напряжение у команды и спокойно поужинать. Но через полчаса после погружения гидроакустик Сметанин обнаружил справа по носу шумы винтов кораблей. Вахтенный командир, старпом Лукьянов, повернул на курс сближения по шумопеленгу и доложил командиру. Лунин поднялся в боевую рубку и объявил торпедную атаку».
Поскольку именно пятый боевой поход усиленно подвергался разного рода домыслам, искажениям, анализам (правым и неправым), было бы хорошо и правильно представить на непредвзятый суд самого читателя документы:
— собственноручный отчет Лунина о боевых действиях ПЛ за время с 18 июня по 9 июля 1942 года, подписанный им и комиссаром лодки старшим политруком Лысовым (ЦВМА, ф. 795, опись № 5, ед. хранения № 6, л. 86);
— вахтенные журналы ПЛ «К-21» 1-го дивизиона ПЛ СФ (ЦВМА, ф.1146, опись № 06543, поряд. №№ 37, 38) — наиболее интересные записи.
Отчет командира и комиссара ПЛ «К-21» СФ о боевых действиях ПЛ за время с 18 июня по 9 июля 1942 года18 июня в 4.30, получив приказ сняться в море для боевых действий против кораблей противника и устные указания командира и комиссара бригады ПЛ о способах действия на переходе и позиции, отошел от пирса, имея удифферентованной лодку и готовым к немедленному действию оружие.
Пройдя под охраной трех катеров до внешней кромки линии дозора, начал следовать самостоятельно рекомендованным фарватером. Пройдя 15 миль на норд, срочно погрузился и прошел в подводном положении около 10 ч, дав возможность отдохнуть личному составу и себе, а также пройти скрытно наиболее опасный от ПЛ противника район.
В 18.45 18.06.42 г. встретил плавающую мину, расстрелять ее из-за невозможности попадания на зыби не удалось, и продолжал следовать дальше.
19 июня в 00.01 прибыл на позицию, имея хорошую видимость и небо, затянутое облаками с большими «окнами». В 04.45 корпус лодки содрогнулся от двух взрывов рядом упавших авиабомб крупного калибра, самолета видно не было. Вахтенным командиром были остановлены машины и объявлена боевая тревога, по которой наверх бросился артрасчет. Выйдя на мостик, я отменил это приказание и срочно погрузился.
После всплытия начал движение к берегу, за этот день нахождения у берегов противника не обнаружил; в это время выяснилась неисправность уравнительной цистерны, которая начала заполняться, из-за чего пришлось поддифферентовать лодку.
После очередной зарядки (аккумуляторной батареи — К. С.) обнаружил вторую неисправность — заполнение при закрытом кингстоне цистерны быстрого погружения; полагая, что это явилось результатом действия взрывной волны авиабомбы, остался у нордовой кромки квадрата (позиции — К. С.) и с 14.00 21 июня выяснил окончательно поведение ПЛ, для чего пришлось держать полностью заполненной уравнительную № 1 и «быструю», что привело к уменьшению дифферентовочной воды, для чего выбросил за борт всю пресную воду, осушил воду кольцевого зазора торпедного аппарата № 6 и имел постоянный подводный крен 3,5°.
Принимая воду в надводном положении для срочного погружения ПЛ и создавая отрицательную плавучесть, принимал в уравнительную (№ 2) до 11 т, на удаление которой с уходом под перископ требовалось 15-18 минут. Работой помп добился при этом времени ухода под воду до 2-2,5 минут. Несмотря на это, решил остаться на позиции и вести боевые действия. При подходе к берегу, несмотря на отличную видимость, противника не обнаруживал.
23 июня в 23.01 при отходе на зарядку в Ш = 70° 34' 8", Д = 30° 55', идя на глубине 20 м, коснулся правым бортом минрепа и, полагая наличие в этом районе мин заграждения, в последующие дни переменил место подхода к берегу, подходя к нему в своей вестовой кромке квадрата, где также, плавая у самого берега, желаемой встречи с противником не имел, кроме встречи с двумя мотоботами. 27 июня в 10.54, производя зарядку, вахтенный командир обнаружил самолет, вынырнувший из облаков, и затянул время погружения вызовом командира на мостик, в результате чего (самолет — К. С.) обстрелял ПЛ пулеметами и пушкой, пробив легкий корпус в 8 местах; также в отсеках было слышно падение у борта бомб, которые не взорвались,
В этот же день, 27 июня 1942 года, получил по радио приказ командующего Северным флотом о переходе на позицию № 2 с задачей прикрытия конвоя союзников от боевых кораблей противника и при обнаружении — атаки с последующим донесением.
Лег на рекомендованный курс и с выходом у квадрата № 5 донес по радио о наличии минной опасности в районе Перс-фиорда.
