Родители. Отец Михаил. Крещение Варфоломея. Пояснения отца Михаила о чуде в церкви. Волнение родителей о здоровье ребёнка.
Месяц май, день третийВолей Господа Великий Хранитель Руси Преподобный Сергий Радонежский, был послан нам в один из решающих моментов её истории — в период становления Православной веры и объединения разрозненных княжеств в единую Державу — Святую Русь. Активное распространение Преподобным Сергием Православия привело к нравственному воспитанию и объединению народа, что способствовало политическому возрождению государства.
В жизнеописании Сергия Радонежского отмечено, что Преподобный Сергий родился в мае месяце на третий день, и так определено место его рождения: «Верстах в четырёх от славного в древности, но смиренного ныне Ростова Великого, на ровной открытой местности по пути в Ярославль уединённо расположилась небольшая обитель во имя Пресвятой Троицы — это заштатный Варницкий монастырь. По древнему преданию, тут была некая весь, название которой забылось в истории, но которая всегда была и будет именита и дорога сердцу православных русских людей, потому что весь эта была благословенной родиной великого печальника и заступника земли Русской, и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца».
Весь та размещалась на пологом склоне, спускавшемся от леса к небольшой речке с прозрачной водой. На её берегу приютились три дома. Две дюжины других стояли вдоль широкой улицы, ведущей к лесу. Дома сплошь деревянные, небольшие, в два-три окошка, крытые соломой. Ставили их давно, потому дерево и солома потемнели от времени. Позади домов прилепились сараи для скота и амбары, в огородах приземистые бани. В конце улицы, ближе к лесу, возвышалась небольшая деревянная церковь. С иконы над входом в церковь на дома и поселян внимательным, заботливым и строгим взглядом смотрел Христос.
Напротив церкви стоял двухэтажный дом с галереей вдоль второго этажа. Во дворе, вымощенном тёсом, располагались хозяйственные постройки, конюшня, коровник, амбар.
Вставало солнце, освещая вершины вековых деревьев. Только-только начинался новый день, но в доме уже давно никто не спал. На втором этаже, в просторной горнице который час, пытаясь унять волнение, ходил хозяин усадьбы боярин Кирилл, высокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти с коротко стриженной бородой, светлыми, слегка рыжеватыми волосами. Иногда он подходил к двери в спальню боярыни, прислушивался, пытаясь понять, что там происходит.
Наконец дверь отворилась, выбежала резвая молодая служанка. Кирилл резко повернулся и с тревогой в голосе спросил:
— Ну что? Скоро?
— Уж скоро, боярин, — поспешно ответила служанка и быстро удалилась из горницы, чуть не столкнувшись на пороге с сыном боярина Стефаном, мальчиком лет пяти.
Стефан подбежал к отцу и с нетерпением спросил:
— Тятя, скоро матушка родит?
— Скоро, сынок, скоро, иди погуляй, я позову тебя, — спокойно ответил Кирилл и потрепал мальчика по русой головке. Он не хотел, чтобы его волнение передалось сыну.
— Только обязательно, — торопливо сказал Стефан и побежал к двери.
— Обязательно позову, — проводив сына взглядом, Кирилл подошёл и посмотрел в окно.
Ночные облака уплывали, оставляя чистое небо солнцу. Под его лучами постепенно исчезали длинные тени, всё ярче освещались лес и поле, покрытые молодой зеленью. Только голоса птиц нарушали утреннюю тишину. Кирилл смотрел на просыпающуюся природу, на лес за рекой, на дома вдоль улицы, на крест, венчающий купол церкви, на икону Христа над её входом. Вид за окном успокаивал его и придавал уверенности, что всё будет хорошо, Мария родит ему прекрасное дитя, и волнение его понемногу утихало.
Входная дверь скрипнула. В горницу вошёл отец Михаил. Священник был небольшого роста, с окладистой, тщательно расчёсанной седой бородой. На вид ему было лет семьдесят, а сколько на самом деле — никто не знал. Служил он в местной церкви давно, ещё при родителях Кирилла.
Хозяин поклонился гостю.
Отец Михаил перекрестился на иконы, поклонился боярину и спросил мягким успокаивающим голосом:
— Волнуешься, боярин?
— Волнуюсь, отче, как-то всё будет!
— Не волнуйся, сын мой, всё в руках Господа, а Он милостив.
— Господи! Помоги Марии, чтоб всё хорошо было! — Кирилл повернулся к иконам и перекрестился.
Отец Михаил слегка обнял его за плечо.
— Присядь и послушай меня, сын мой. Праведность твоя и Марии известна не только людям, но и Богу. Да и Мария в ожидании ребёнка берегла себя.
— Да, отче, Мария была особенно внимательна к своему состоянию, тщательно соблюдала душу и тело в чистоте и строгом воздержании во всём, — говорил Кирилл, изредка поглядывая на дверь комнаты боярыни.
— Коли богобоязненная мать пребывала в строгом посте и частой сердечной молитве, так и самое дитя, благословенный плод её чрева, ещё до появления своего на свет некоторым образом уже освящается постом и молитвою. С Божьей помощью благословенная жизнь ваша вознаградится рождением славного дитяти. А ты, боярин, не волнуйся, вы с Марией всё правильно делали.
— Так ведь, отче, все родители должны так поступать, — сказал Кирилл.
— Должны все, да не все то исполняют, — в голосе отца Михаила послышалась грусть. — Если бы родители знали, сколько добра или, напротив, сколько зла могут они сообщить своим детям ещё до их рождения! Они удивились бы точности суда Божия, который благословляет детей в родителях и родителей в детях и отдаёт грехи отцов на чада, и, зная о том, с благоговением проходили бы служение, вверенное им.
В горницу снова вбежал Стефан.
— Тятя, скоро мама родит? — мальчику не терпелось узнать, что будет дальше.
— Скоро, сынок, скоро, — ответил Кирилл тихо.
За дверью спальни раздался крик младенца. Мужчины встали. Кирилл быстро направился к двери, за ним Стефан, на его лице, выражались одновременно и испуг, и любопытство. Отец Михаил подошёл к иконам, перекрестился и стал молиться. Кирилл и Стефан остановились перед дверью, прислушиваясь. Постепенно крик младенца затих. Дверь спальни открылась, и оттуда вышла пожилая служанка Марфа.
— Марии Бог дал сына, боярин. Всё, слава Богу, хорошо, теперь ей надо отдохнуть, — при этом она рукой преградила путь Кириллу, который порывался пройти в спальню.
Боярин послушно отступил назад, подошёл к иконам, опустился на колени и стал молиться:
— Господи! Благодарю за доброту Твою. Ты один, Всемогущий, даруешь нам жизнь и хранишь нас, грешных.
Стефан, стоя на коленях рядом с отцом, смотрел на него и повторял его слова и действия.