Семен Романович стремился укрепить в полку боевые традиции и развить в подчиненных сознательное отношение к воинскому долгу, к чести, к высокому призванию солдата. «Какая великая разница есть, — писал он в „Инструкции“, — командовать людьми прямо выученными, совершенно знающими долг своего звания и преисполненными благородного честолюбия, или такими, кои под именем солдата образ жития, образ мыслей и дух крестьянства сохраняют»7.
Успешное командование полком стало причиной конфликта С. Р. Воронцова с фаворитом Екатерины II Г. А. Потемкиным. Последний, будучи подполковником Преображенского полка (а полковником полка была сама императрица), предложил Семену Романовичу снова стать преображением. Однако тот, помня о событиях июня 1762 года, не принял это предложение. Потемкин посчитал отказ Семена Романовича проявлением высокомерия и надменности.
Из-за трений с Г. А. Потемкиным и из-за интриг некоторых высокопоставленных военных чинов Семен Романович решил снова проситься в отставку. Имелся и благовидный предлог — «воспаление в груди». Екатерина II, сделав несколько попыток уговорить строптивца остаться на службе, подписала необходимый указ.
По словам Семена Романовича, ни он, ни его брат не обогатились на службе, а напротив, должны были добавлять к должностному окладу собственные средства. Семен Романович тратил немало своих денег на нужды полка, и, чтобы сводить концы с концами, ему нередко приходилось входить в долги.
Выйдя в отставку, Семен Романович решил поехать в Италию для восстановления здоровья. Но денег на поездку не было. Поэтому он вынужден был заложить свой петербургский дом и продать ценные вещи.
Из Италии Семен Романович возвратился в 1778 году. В том же году Р. И. Воронцов, его отец, был назначен наместником во Владимирскую губернию. В подчинении у Романа Илларионовича оказались также Пензенская и Тамбовская губернии. А в дальнейшем вместо Пензенской и Тамбовской губерний ему была подчинена Костромская губерния.
11 ноября 1775 года Екатерина II подписала важнейший закон — «Учреждения для управления Губерний Всероссийской Империи». В этом законе, в частности, определялись права и обязанности вводимых в стране новых должностных лиц — наместников или генерал-губернаторов: «Должность Государева Наместника, или Генерал-Губернатора, есть следующая: строгое и точное взыскание чинить со всех ему подчиненных мест <…> и людей о исполнении законов и определенного их звания и должностей, но без суда да не накажет никого; преступников законов и должностей да отошлет, куда по узаконении следует, для суда; ибо Государев Наместник не есть судья, но сберегатель Императорского Величества изданного узаконения, ходатай за пользу общую и Государеву, заступник утесненных и побудитель безгласных дел. Словом сказать, нося имя Государева Наместника, должен он показать в поступках своих доброхотство, любовь и соболезнование народу». Далее отмечается, что от генерал-губернатора зависит благоустройство в наместничестве, что он должен «пресекать всякого рода злоупотребления, а наипаче роскошь безмерную и разорительную, обуздывать излишества, беспутства, мотовство, тиранство и жестокости» и «вступаться за всякого, кого по делам волочат», а также предупреждать «всякий недостаток в нужных для жителей припасах, как то в хлебе, в соли и проч.»8.
Таким был круг обязанностей Романа Илларионовича. Кроме того, предстояла кропотливая работа по делению новых губерний на уезды и по организации местных органов власти.
Роман Илларионович неустанно разъезжал по вверенным ему губерниям. Особенное беспокойство вызывали рекрутские наборы, которые обычно сопровождались массой злоупотреблений. Наместник старался лично наблюдать за проведением наборов. Но взяточничество и казнокрадство были настолько распространены в то время, что при всем своем старании Роман Илларионович не мог уследить за всеми подчиненными ему чиновниками. Однажды он узнал, что в Петербург поступили на него жалобы. В связи с этим Роман Илларионович писал сыну Александру, что прилагал немало труда для обеспечения благосостояния порученных его попечению жителей и не имел ни дня, ни ночи покоя, но стал жертвой клеветников. А поэтому предложил, чтобы из Петербурга были присланы проверяющие для ознакомления, с положением дел. Они, мол, увидят, что нет поводов для жалоб на него, что, напротив, многие прославляют Романа Илларионовича за то, с каким попечением, не думая о своем покое, заботится он о благополучии жителей.
Но никто из Петербурга не приехал для проверки жалоб на Романа Илларионовича, и он остался на своей хлопотливой должности.
Шли годы. Семену Романовичу уже исполнилось тридцать шесть, а он, как и его брат, был все еще холост. Поэтому невозможно описать радость Романа Илларионовича, когда он получил из Петербурга письмо от старшего сына Александра с известием, что Семен Романович наконец-то собрался жениться. Избранницей его стала Екатерина Алексеевна (1761–1784), дочь адмирала Алексея Наумовича Сенявина.
Роман Илларионович ответил Александру Романовичу, что своим намерением жениться младший сын исполнил его давнишнее желание и что он находит Катерину Алексеевну достойной партией. Роман Илларионович был особенно доволен тем, что сын женится по любви, а не по другим резонам, не из-за приданого, например. Впрочем, приданое у дочери адмирала скорее всего было весьма скромное.
Получил Роман Илларионович письмо и от А. Н. Сенявина. Алексей Наумович сообщал, что он согласен отдать дочь замуж за Семена Романовича и что она получила Всемилостивейшее Ее Императорского Величества на то соизволение. Заканчивается письмо словами: «Остается мне просить Вашего Сиятельства о принятии дочь мою в вашу Отеческую милость, и быть ей вместо меня. Она же будет стараться совершенно приобрести любовь будущего своего супруга, заслужить вашу к себе милость и быть завсегда отдохновением вашим»9.
Из-за служебных обязанностей Роман Илларионович не мог приехать в Петербург. Поэтому он приобщил к хлопотам в связи с женитьбой Семена Романовича старшего сына. Он писал Александру Романовичу, что уверен в его дружеском отношении к брату, но просил, чтобы тот во всем был Семену Романовичу вместо него, отца. Роман Илларионович решил уступить молодоженам свой дом в Петербурге, приморские дачи и Муринскую фабрику со всеми их доходами. Он также посчитал, что перво-наперво необходимо купить Катерине Алексеевне хороший цуг — упряжку из шести лошадей. Деньги для покупки цуга он обещал прислать.
Хлопоты не миновали и Семена Романовича. Он написал отцу, что по причине женитьбы ему необходимо не только завести белье, коего у него нет, ибо все ветхо и износилось, но надо еще иметь в Мурине двойную кровать со всеми принадлежностями. Еще одна кровать понадобится для городского дома, но этим решила озаботиться Екатерина Алексеевна. Кроме того, ему необходимо сделать четыре или пять пар платья, в том числе и венчальное. А в доме у них нет ни рубля, так как, сколько было денег и сколько он занял, все ушли на необходимые переделки.
