Он получал травмы и критику, его носили на руках, а затем освистывали болельщики клубов, из которых он был вынужден, по решению своих менеджеров, уходить в маркетинговую аренду, ведь звезда такого масштаба зарабатывает не только сам, но и дает возможность есть хлеб с маслом, да еще и с икрой, десяткам людей, которые зарабатывают на нем.
Его порой не по статусу и необоснованно, а порой и просто обидно не приглашали в сборную, он сидел, не всегда справедливо, на лавке в клубах, где мог бы играть чаще, но при этом побил кучу всяких рекордов по количеству матчей там и сям, став первым англичанином, который выигрывал титул чемпиона четырех стран.
Бекхэма ругали и скептически оценивали его футбольные возможности, а он так улучшил продажи клубной атрибутики мадридского «Реала», что на это обратил внимание Forbes. У владельцев «Лос-Анжелес Гэлэкси» сразу же все наладилось с бизнесом в Китае, на чей рынок они никак не могли выйти, пока их китайские партнеры не узнали, что с американской компанией связано имя Бекхэма, а болельщики «Гэлэкси» купили на 11 тысяч абонементов больше, чем сезоном ранее, узнав, что клуб подписал контракт с Дэвидом. Вряд ли такой интерес вызвал бы футболист, который совсем ничего не смыслит в своем деле.
Бекхэм вовсе не сказочный персонаж и не герой комиксов. Он человек, со всеми радостями и несчастьями, с которыми приходится сталкиваться каждому из нас, разве что кино не про всех из нас снимают. Бекхэм много трудился, чтобы фильм назвали в честь именно его. Да, огромную роль в его успехе сыграла жена, да, может быть, и вообще не было бы такого футболиста, если не увлечение игрой его родителями, которые отвели сына в футбольную школу и не в какую попало, а в «МЮ», хотя сами были из Лондона.
Да, и пример Бекхэма характерен, очень многое зависит от людей, которые нас окружают, особенно от людей близких, но этого мало для того, чтобы сделать такую карьеру, как Дэвид Бекхэм. Нужно еще умножить все это на талант, труд, и умение продолжать двигаться вперед (вот где нужна поддержка тех, кто рядом), когда что-то не получается, что-то идет не так.
И вот тогда, если, конечно, еще и повезет, можно стать моделью не только на поди уме но и для уже нескольких поколений мальчишек и, кстати, девчонок тоже во всем мире.
Как и Криштиану Роналду, чья фигура теперь тоже находится в лондонском музее Мадам Тюссо.
В тот год, когда случилось извержение вулкана, в музей я не пошел, да и вообще впервые, пожалуй, я не испытал восторг от пребывания в Лондоне, хотя до сих пор был убежден, что это мой любимый город. Но вдруг выяснилось, что когда ты в Лондоне не тусуешься, не находишься дома (друг, у которого я всегда там останавливаюсь, как раз был в Москве), не работаешь, не имеешь возможности заняться домашними делами, а вынужден скитаться по городу (в отеле находиться невозможно, потому что в Лондоне даже хорошие отели — плохие и неуютные), ждать вечера, когда заканчивают работу лондонские знакомые, с которыми можно скоротать вечер (хорошо, что хоть они есть, иначе совсем тоска), так что с учетом всего этого в тех обстоятельствах, в которых я оказался, выяснилось, что Лондон НЕВЫНОСИМО дорогой город. Я снял с утра 100 фунтов (это примерно 200 долларов), к вечеру они кончились. А ведь вроде ничего не покупал, даже ел в «Бургер-Кинге» (ненавижу ходить в ресторан один). Пошел в кино на дневной сеанс — поход в будний день в Лондоне на дневной сеанс не на лучшие места (залы оба раза, кстати, были пустые) с традиционным набором из пепси и поп-корна обошелся в 30 фунтов. Бред какой-то. Я понял, что если не улечу в субботу, надо бы подумать о том, как выбираться на континент другим способом иначе останусь совсем без денег и не попаду в Милан на полуфинал Лиги чемпионов.
В ночь с пятницы на субботу я дал маху. Вечером в пятницу мои английские знакомые пригласили скоротать вечер за игрой в покер. Была весьма разношерстная компания, как и весь Лондон, — за покерным столом сидели русский, поляк, эмигрировавший в Англию 20 лет назад, поляк, эмигрировавший в Канаду 15 лет назад, швед, датчанка, латышка. Каждый принес, как это принято в Европе, свою выпивку, я купил за немыслимые 20 фунтов бутылку Stolychnaya, и, поскольку никто пить ее не стал, выпил на нервах все один, так что не помню, проиграл я или нет. Впрочем, кажется, выиграл 10 фунтов, которые в очень измятом виде обнаружил уже в Москве в одном из карманов… У хозяев, по моей просьбе все время был включен Интернет на сайте «Хитроу». Я следил за он-лайн табло. Вдруг, примерно в час ночи местного времени, на он-лайн табло «Хитроу» в самом его верху появился рейс на Москву, вылет в 6.55 (мой по билету в 12 дня). В общем, я понесся (с бутылкой водки внутри) в отель за вещами, а оттуда в аэропорт. В принципе мои рассуждения не были лишены логики: еще в офисе «Аэрофлота» было сказано, что наш самолет в «Хитроу» СТОИТ. Он ждет разрешения на вылет. Весь вопрос в том, когда разрешат. Кроме того, из постоянного чтения новостей БиБиСи я знал, что в облаке пепла есть некие дыры, через которые теоретически можно прорваться. Водка открыла мне глубинное понимание вещей, и я понял, что образовалась ниша, в которую наш самолет ринется в 6.55, взяв на борт тех, кто окажется поблизости. Вполне здравая мысль. Особенно после водки. И я кинулся в аэропорт. Как ни странно, он был открыт. Это лишь убедило меня в правильности принятого решения. Более того на табло значилось SU что-то там такое Moscow 6.55. Отлично! Лечу домой! А оттуда сразу в Милан на Лигу чемпионов! Поскольку времени было часа три утра, то есть до начала регистрации еще несколько часов, я решил поспать на лавочке, что с удовольствием и сделал. Проснувшись часов в 5, увидел, что светает, в аэропорту начинается какая-то жизнь, открываются кафе, появляются люди с багажом. Все нормально, короче. Даже люди, похожие на летчиков, тоже есть. Только вот стойки для регистрации не работают. Ни одна, хотя вообще-то открываются за два сорок до вылета. Но после Stolychnaya я на это не обращал большого внимания. Мало ли, может, так в самолет пустят. В 6 утра появились люди на стройке Air France, поскольку они с «Аэрофлотом» партнеры, я не сомневался, что у них все и узнаю. Французы сказали, что по их информации вылетов из «Хитроу» не будет еще минимум двое суток. Я с тлеющей надеждой, усиленной надвигающимся похмельем, уточнил, когда появится представитель «Аэрофлота», принялся его ждать, рейс-то на табло по-прежнему значится! Представитель, оказавшийся, естественно, говорившим на ломаном английском пакистанцем, явился в восьмом часу и подтвердил сказанное французами. Из отеля я уже выписался. Точно зная, что свободных мест там нет, а снимать номер где-то в другом месте, учитывая обстоятельства, и вообще оставаться на острове было бессмысленно, я решил поспать пару часов в аэропорту. Сон и несколько чашек кофе привели меня в чувство, и я поехал обратно на Пикадилли, так как пакистанец был не в силах никуда дозвониться и вразумительно сказать, на какую дату теперь перебивают билеты. Однако оказалось, что уехать из «Хитроу», который для всех нормальных людей, в первую очередь таксистов, которые к тому же не пили накануне, был официально закрыт, большая проблема. Я час ждал машину, вызванную каким-то сердобольным работником аэропорта по радио-такси. Приехал, естественно, палестинец, который говорил по-английски еще хуже, чем сотрудник «Аэрофлота». Поездка в «Хитроу» и обратно той ночью обошлась мне в 150 фунтов…
