в том, чтобы наименее выгодное и наиболее отсталое, мелкое, обособленное крестьянское хозяйство, постепенно объединяясь, сорганизовало общественное, крупное земледельческое хозяйство» [209], «Лишь в том случае, если удастся на деле показать крестьянам преимущества общественной, коллективной, товарищеской, артельной обработки земли, лишь, если удастся помочь крестьянину, при помощи товарищеского, артельного хозяйства, тогда только рабочий класс, держащий в своих руках государственную власть, действительно докажет крестьянину свою правоту, действительно привлечет на свою сторону прочно и настоящим образом многомиллионную крестьянскую массу» [210].
Такова была реальная обстановка, сложившаяся в партии и в стране перед XV съездом партии, который открылся 2 декабря 1927 г. На съезде с отчетным докладом ЦК ВКП(б) выступил И. В. Сталин. Сравнивая сельское хозяйство с промышленностью и отмечая отсталость аграрного хозяйства, особенно зернового, И. В. Сталин подчеркивал, что такое его незавидное состояние создает угрожающее положение для всего народного хозяйства, и видел выход в том, «чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства постепенно, но неуклонно, не в порядке нажима, а в порядке показа и убеждения, объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Другого выхода нет» [211]. XV съезд вынес решение о коллективизации сельского хозяйства. Съезд наметил план коллективизации и определил основные направления колхозного строительства и борьбы с кулачеством: «Развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму» [212].
Органы государственной безопасности, будучи одним из важнейших государственных институтов, приняли совместно с местными партийными и советскими органами непосредственное участие в проведении политики коллективизации. Являясь неотъемлемой частью партийно-государственного аппарата, органы государственной безопасности выполняли решения партийного руководства, опираясь на действующую нормативно-правовую базу. Основным юридическим источником были решения ЦК ВКП(б), поэтому органы ОГПУ в своих приказах руководствовались теми задачами, которые формулировались руководством партии. Начиная с 1925 г., партийное и советское руководство все больше внимания уделяет процессам, происходящим в деревне. Смену вех можно проследить по приказам и циркулярам, исходящим из центрального аппарата ОГПУ СССР.
В циркуляре «О состоянии хлебных рынков» от 21 мая 1925 г., подготовленном Экономическим управлением ОГПУ, указывалось, что необходимо три раза в месяц высылать сведения о состоянии хлебных рынков на местах.
Январский циркуляр 1926 г. (№ 165065/12) предписывал органам безопасности на местах принять все необходимые меры в отношении кулачества по обеспечению плана хлебозаготовок. Территориальным органам ОГПУ предписывалось в случаях, когда частники прибегали к обману и подкупу должностных лиц, принимать меры по расследованию каждого факта с последующей передачей дел в суд [213].
В 1926 г. начинается компания по выселению бывших помещиков. В циркуляре № 148229/ИО/151 от 16 августа 1926 г. предлагалось срочно составить и выслать не позднее 15 сентября подробную докладную записку о результатах проведенной работы по выселению бывших помещиков.
К 1926 г. осознание того, что развитие частнособственнических отношений в деревне идет вразрез с построением основных начал социалистической экономики, потребовало усилить работу органов ОГПУ. В августовском циркуляре 1926 г. (№ 148262/ИО/155) говорилось о том, что внутреннее положение Советского Союза требует со стороны органов ОГПУ особо тщательного изучения примеров борьбы и организованных форм антисоветского движения в деревне. Проблемы с хлебозаготовками и неумение их решать местными органами власти требовало контроля со стороны ОГПУ. В августовском циркуляре 1926 г. (№ 165555/ЭКУ/159) говорилось о том, что исходя из задач хлебозаготовительной кампании, на органы ОГПУ возлагается выявление всех упущений со стороны местных органов власти. О вопросах, которые невозможно разрешить на местах, необходимо немедленно сообщать в Экономическое управление (ЭКУ) ОГПУ для принятия мер реагирования через центральные органы власти. О проделанной работе в области хлебозаготовок территориальные органы ОГПУ должны были высылать в Москву специальные месячные сводки.
Начиная с 1928 г. содержательная часть циркуляров и приказов ОГПУ стала наполняться репрессивными категориями. В приказах 1928–1930 гг. руководство ОГПУ ориентирует территориальные органы на сложную внутриполитическую ситуацию, которая предельно четко показала несовместимость двух экономических систем в одной стране – социалистической и капиталистической. Наступление социалистического строительства порождало ожесточенное сопротивление со стороны той части крестьян, которые навсегда теряли свои экономические и социальные позиции. Органы ОГПУ с 1929 г. были ориентированы на подавление всякого сопротивления со стороны кулачества, вплоть до применения высшей меры наказания (циркуляры № 168, 178, 214/ЭКУ, № 263/ОЦР).
Учитывая масштабность политики коллективизации, партийное руководство понимало значение Красной армии как основополагающего государственного института, обеспечивающего внутреннюю и внешнюю безопасность страны. Поскольку Красная армия в большинстве своем комплектовалась деревенской молодежью, очевидно значение январского циркуляра 1929 г. (№ 19/ИНФО /159). В нем территориальным органам ОГПУ предлагалось тщательно осуществлять цензуру корреспонденции, поступающей из деревни. В развитии январского циркуляра майский циркуляр № 113 /ИНФО ориентировал органы безопасности на тот факт, что информация, поступающая из деревни, может иметь сильное разлагающее действие на красноармейцев. Принимая во внимание это обстоятельство, территориальным органам ОГПУ предписывалось подвергать стопроцентной цензуре всю корреспонденцию, поступающую из деревни.
Осознавая всю сложность обстановки в деревне и готовность основной массы крестьян к сопротивлению, руководство партии и правительства приходит к пониманию, что чрезвычайные меры должны быть подкреплены справедливым нормативно-правовым регулированием, которое отразило бы интересы абсолютного большинства сельского населения. Поэтому уже в августовском циркуляре 1929 г. (№ 148/ИНФО) говорилось о порядке применения закона «О едином сельскохозяйственном налоге» и необходимости твердого соблюдения законности при его реализации. В документе разъяснялось, что закон «О едином сельскохозяйственном налоге» сохраняет индивидуальное налогообложение. Данное положение закона направлено на экономический подрыв кулацких хозяйств, а это 2–3 % от всех хозяйств по Союзу. Также в циркуляре отмечалось, что проводимая проверка материалов, поступающих с мест, показывает превышение полномочий местными органами власти. В связи с этим руководство ОГПУ обращает внимание всех руководителей органов безопасности на местах на то, что необходимо правильно применять ст. 28 Закона, направленную на налогообложение кулачества, а применение данной статьи в отношении середняка является грубым извращением политики партии. Территориальные органы ОГПУ должны следить за тем, как местные органы советской власти проводят разъяснительную работу среди крестьянства. Приказом ОГПУ № 250/122 от 11 ноября 1929 г. отмечалась важность сбора информации о настроениях крестьян, точности сведений о социальном составе обвиняемых; особо подчеркивалось, чтобы кулак не проходил в информационных сводках как середняк.
В марте 1930 г., после того как в газете «Правда» была
