Реализация Новой экономической политики (НЭП) прежде всего в деревне рождала идею о возможности реставрации частнособственнических отношений. По мнению членов ТКП, необходимо было консолидировать работу старых специалистов в советских аграрных и образовательных учреждениях с целью создания прочных позиций в управлении сельским хозяйством и аграрно-экономической науке. Данный факт подтверждается показаниями профессора Н. И. Козлова: «Буржуазные ученые и специалисты, не верящие в социалистический путь развития народного хозяйства в целом, и в частности, в сельском хозяйстве, на основе нормативно-правового регулирования получили возможность не только идеологически укрепится на основах либеральных экономических теорий, но и практически воздействовать на разных направлениях реальной работы в сторону внедрения в хозяйственный строй элементов, способствующих капиталистическому пути развития экономики».
Как любая партия, ТКП имела свою политическую программу, основные положения которой сводились к совмещению капиталистических и социалистических отношений по вопросам национализации земли, недр, крупных производств; при этом допускалась аренда земли, разрешали наем рабочей силы в интересах частного предпринимателя. Основная практическая задача в деятельности партии была постановка под контроль аппарата управления земельными ресурсами. Филиалу Трудовой крестьянской партии в Ленинграде удалось установить контроль над сельской кооперацией, образованной еще до революции, и колонизационным отделом Карело-Мурманского края.
В организационном плане построение Трудовой крестьянской партии выстраивалось по трем направлениям: кадровое, кооперативное, земельное.
Ученым секретарем колонизационной комиссии был назначен член областной организации ТКП, бывший участник черносотенного движения, монархист В.А. Тресвятский, а руководителем колонизации края – бывший руководитель переселенческого департамента Министерства земледелия Г.Ф. Чиркин. В своих показаниях, данных в процессе расследования деятельности ТКП, он, в частности, отметил: «Деятельность контрреволюционной группы из сотрудников колонизационного отдела Мурманской железной дороги, возглавляемая мной, выразилась в распылении средств денежного колониального фонда на мероприятия, непосредственно не связанные с делом переселения, и искусственном подборе лиц, враждебно настроенных Советской власти».
Основными административными и учебными учреждениями, которые являлись кадровым ресурсом организации, где наиболее широко были представлены члены ТКП, были Ленинградский сельскохозяйственный институт, Ленинградский сельскохозяйственный техникум, Областная опытная сельскохозяйственная станция, Курсы землеустроительных техников, Топографо-землеустроительная секция Всесоюзной ассоциации инженеров.
В области кооперации и земельных ресурсов ТПК применяла тактику оценки конкретной ситуации, складывающейся в обществе. С момента провозглашения НЭП, пользуясь нормативно-правовой базой, руководство партии и ее активные члены действовали практически легально, так как законодательство давало возможность развивать на селе частное предпринимательство, формировать слой собственников. Результатом их деятельности должна была стать постепенная мирная трансформация социалистической системы в капиталистическую. Но после решения 15 съезда ВКП(б) о создании системы коллективных хозяйств всем членам ТКП стало понятно, что надежды на мирную трансформацию системы больше нет.
В архивно-следственном деле сохранились показания доцента И.К. Кузьмина и профессора И.П. Короткова о совещании, которое проходило в Москве в конце 1928 г. На этом мероприятии присутствовали представители Ленинградского отделения ТКП. На повестке было обсуждение стратегии и тактики работы с сельским населением. В процессе обсуждения слово взял член ЦК ТКП И.Ф. Макаров, он предложил ЦК ТКП перейти к активным действиям, ссылаясь на позицию Ленинградского отделения партии. Областная организация считает, что необходимо поднять крестьян на массовые выступления против создания колхозов». Но, понимая слабость первичных организаций, ЦК не решился на выступление. Однако областная организация не отказалась в принципе от вооруженного выступления. Предполагалось проводить подготовку актива Ленинградской организации и создать опорные точки для сбора оружия. В Ленинградской области таким опорным пунктом должен был стать Волосовский район, в котором была хорошо налажена работа молочной и животноводческой артели. В Псковской и Новгородской областях предполагалось сделать опорные пункты на базе животноводческих артелей. В Череповецком округе планировалось создать опорный пункт в Чуровском коневодческом хозяйстве.
Практическая деятельность партии выражалась в проведении совещаний и инструктировании представителей партийных ячеек на местах. С 1926 по 1928 гг., опираясь на действующее законодательство, деятельность партии проходила практически легально. В 1928 г., когда в стране был взят курс на сплошную коллективизацию и ликвидацию капиталистического элемента в деревне, партия переходит на нелегальное положение. Областная организация приняла решение о закреплении за каждым уездом по одному представителю, обычно это были руководители местных филиалов Трудового союза, агрономы, зоотехники, землеустроители. В их задачу входило распространение на местах программных установок Трудовой крестьянской партии.
Используя свое влияние в Наркомземе, представители партии проводили через местные советские органы власти нормативно-правовые акты, имеющие двойное толкование. А учитывая тот факт, что правоприменителями на местах в большинстве своем были идейные сторонники ТКП, это давало возможность постепенно шаг за шагом возрождать такую экономическую категорию как земельная собственность. Но не только представители ТКП своими законодательными инициативами влияли на ситуацию в деревне, гораздо больше вреда приносили советские чиновники, которые создавали невероятное количество постановлений, решений, распоряжений. Все эти директивы имели одну важную особенность – они противоречили друг другу, соответственно, выполнение их на местах было просто невозможно. С 1923 по 1927 гг. Наркомзем ежегодно выпускал инструкции по порядку учета земельных ресурсов, что на практике рождало юридические коллизии и создавало легальные возможности по торможению процесса колхозного и совхозного строительства. В большинстве случаев коллективные хозяйства существовали на бумаге, юридически они были созданы, но по факту их земля находилась в аренде у частных (кулацких) хозяйств.
Важная роль отводилась Трудовой крестьянской партией землеустроительным комиссиям, которые на местах, хорошо зная местную специфику, совмещали такие элементы, как традиционные общинное землепользование и выделение отрубов, хуторов – то, что двадцать лет назад в деревне вводил П.А. Столыпин. В частности, в Псковской губернии землеустроители, связанные с ТКП, предлагали сохранять широкополосное земледелие. Мотивировалось это тем, что в большинстве селений при недостаточной помощи бедноте, общих севооборотов вести не получится. Земельные участки бедноты хотя и будут по качеству хороши, но из-за недостатка инвентаря, посевного зерна, лошадей беднота вынуждена будет сдавать в тайную аренду свои наделы более зажиточным слоям (кулакам). Разбросанность земельных участков по полоскам, принадлежавшим разным в имущественном отношении крестьянам, будет только содействовать усилению кулацкого элемента. Представители землеустроительных комиссий, используя свое служебное положение, перераспределяли земельный фонд таким образом, что колхозам и совхозам отходили не самые лучшие участки, кроме того, с экономической точки зрения доказывалось, что система коллективного землепользования нерентабельна. Кредитование крестьянских землеустроительных работ предполагало, что эта деятельность будет вестись прежде всего в интересах наименее обеспеченной части сельского населения. Но до конца 1925 г. Государственный банк не выделял средства, поэтому деньги на покрытие таких работ поступали из землеустроительного фонда. Средства в фонд должны были идти от
