Без конца мы поносим бездуховность США, а там в год покупают книг и газет на 29 548 миллионов долларов. Это первое место в мире!
* * *
У английской молодежи есть свои кумиры ученых. Например, замечательный астрофизик Стивен Хокинг. Или Стив Джоб. Книга Хокинга «Краткая история времени» распространилась тиражом 10 миллионов! Ничего подобного у нас не припомнится!
* * *
Наши чиновники обрели стойкую привычку врать. Ложь обязательна в их общении с начальством: «нужные меры приняты», «положение под контролем!». Доложить, успокоить, а там что-нибудь придумаем. Особенно на селекторном совещании. Не видно, какая деревня горит, — «пожарные команды на месте». Начальство оповещено, деревня Новоселки догорает, это неважно, важно пудрить мозги, доложить вовремя, отчитываемся мы перед руководством, а не перед погорельцами.
— Я отвечаю перед народом, в первую очередь перед министром!
* * *
Не помню, кто именно сказал: «В русской литературе лучшее будущее — ее прошлое».
* * *
Однажды мой старый друг спросил меня, каким образом мы с ним дошли до ненависти к существующей власти, ее чиновникам, ее судьям, ее партиям, ее министрам. Ведь мы когда-то были активными комсомольцами, верными знаменосцами коммунистического режима. Ни о какой оппозиции помыслить не могли. Всё прощали, всё оправдывали, всему верили. Образцовые совки. Адепты. Марк, так его звали, талантливый физик, он участвовал у Курчатова в работе над бомбой. Кое-что ему удалось прибавить, сделать. А потом он, награжденный, обласканный, покончил с собой.
Да, мы прошли долгий и горький путь, пока познали бесчеловечность навязанного нам строя. Он написал в предсмертной записке:
«Я понял, что сделал эту власть, эту идеологию еще прочнее. Режим может меняться и будет меняться, но суть нашей подлой системы, где человек ничтожество, останется прежней. Мои друзья один за другим репрессированы. Сейчас Виль Тимофеев вернулся из лагеря. Мы встретились, он плюнул мне в лицо…»
Черепаха с неба
Великий драматург Древней Греции Эсхил жил в 525–456 годах до нашей эры. В те времена проходили публичные соревнования драматургов. Многие историки искусств считают его величайшим из поэтов, особенно по силе языка. Хотя на соревнованиях сочинителей публика первое место отдала Софоклу. К сожалению, большая часть написанных Эсхилом трагедий утрачена, сохранилось только семь (из семидесяти).
Знатоки убеждены, что переводы не могут передать блеск стихов Эсхила.
Удивительно все же соседство Эсхила и Софокла, как они встретились во времени и в пространстве. Впрочем, культура Древней Греции — это сгусток, совмещение художественных гениев в скульптуре, архитектуре, литературе, философии — концентрат невиданной во всей истории мировой цивилизации.
Эсхил, судя по трагедиям, верил в чудеса, в оракулов, в подземных богов.
В истории Греции, написанной замечательным ученым Геродотом, герои то и дело обращаются к оракулам. Дельфийский оракул подтверждает Гигесу право на царствование. Пифия в Дельфах требует восстановить сожженный храм, советует заключить перемирие.
Оракулам приносили жертвы. Оракулов проверяли. Так Крез несколько раз проверял прорицания Дельфийского оракула и убеждался в его правдивости. Он спрашивал, долго ли будет существовать его держава. Изречения Пифии записывались, становились известными.
Она, например, предрекла поэту, что он погибнет от удара с небес. И через несколько лет ему на голову падает черепаха, которую выронил из когтей орел. Как после этого не верить оракулу.
* * *
Человек — это смертное божество, боги — это бессмертные люди.
Гераклит
Спать — это проснуться.
Он же * * *
Характер человека — это его судьба.
Он же * * *
Были замечательные изречения (максимы) греческих мудрецов, некоторыми из них мы пользуемся и сейчас во всех науках.
«Познай самого себя».
«Ничего слишком».
* * *
Поэтическое чутье греков помогло сохранить нам Гомера, отобрать его творения из множества подражаний.
* * *
Иногда предсказывания Пифии толковали неправильно, тогда происходили неприятности.
Греки умели толковать сны.
* * *
Заспорили с Елизаровым о том, зачем пакт заключали с Германией. Комиссар сказал: «Лучше пусть я ошибся вместе с партией, чем буду прав, но один, вне ее».
* * *
«Россия — это всегда европейские слова и азиатские поступки», — заметил кто-то из русских философов.
* * *
Много ездить, бывать в разных местах, знаменитых и необычных: на Байкале, на Памире, на Камчатке, конечно, в Прибалтике и в Сванетии, есть шашлыки в духане, пить кумыс, есть бешбармак, кататься на лыжах в Домбае, подняться на Эльбрус, увидеть Палангу, эту песчаную косу, как ее там, белые ночи в Ленинграде, совершить путешествие по Волге, посмотреть церкви в Угличе, под Вологдой, и, конечно, Кижи, а еще Валаам, ах да, Соловецкий монастырь. Все это так приятно упомянуть, рассказать, показать цветные слайды. Это программа, это цель. Это да.
Или.
Продвижение по научной стезе? Кандидат. Доктор. У вас сколько статей? У меня 100,150,200. Член редсовета. Член Ученого совета. Завлаб. Доцент. Профессор. Член, член, член…
Раздобыл Булгакова, старинная люстра, старый сервант, польский сервиз…
Это набор родителей. У детей другой, у внуков третий. И всякий раз не хватает чего-то главного.
* * *
Оказалось, мы, как видно, остались лишь двое из всего класса. Перебирали имена — умер, погиб на войне, пропал, уехал и неизвестно. Не вернулись с войны Вадим Пушкарев, Митя Павлов, Сева Махоткин, Мося Раппопорт и еще, еще. Имена эти говорили что-то уже только нам. Мы единственные знали, что они должны были стать великими физиками, как Сева Махоткин, Вадим, математиками, поэтами, как Эрик Горлин. У Игоря сохранились его стихи. Даже письмо с фронта. Эрик был самой таинственной личностью в классе. Что-то чужедально-романтическое было в нем, к тому же он еще сам это поддерживал — английские словечки, цитаты из Байрона, Стивенсона. Большое лицо, челка чуть набок, и едва уловимый акцент. Или он его сделал. Мы в юности любили чего-то изображать. Но у Эрика действительно в детстве, кажется, была Шотландия, откуда он с матерью уехал. Тогда их фамилия была — Старк. А фамилия Горлин была по отчиму, известному переводчику с английского. Эрик в классе дружил с Игорем — поэтому Игорь кое-что знал и теперь, спустя полвека извлекал из своей памяти прошлые секреты. Вспомнил о фронтовом письме Эрика. У Игоря аккуратно сохранились мелочи наших школьных лет.
