Между тем флот Гассана насчитывал 15 линейных кораблей (из них пять 80-пушечных), 8 фрегатов, 3 бомбардирских корабля и 21 мелкое судно; вес залпа из 1110 корабельных пушек составлял 410 пудов. Русская эскадра могла дать залп из 550 орудий весом всего 160 пудов из-за большого числа малокалиберных пушек, – соотношение веса залпа получается 2,5 против 1. Соотношение численного состава команд: 10 000 человек турецкой эскадры против 4000 русских – делало неблагоприятным возможный исход абордажной схватки. Обводы русских судов были хуже турецких, которые к тому же были все обшиты медью, тогда как у нас не было ни одного такого корабля. Парусность наших кораблей также была меньше – из-за меньшей осадки: корабли приходилось пока строить на речных верфях. Все это давало преимущества туркам в скорости и маневренности.
Еще в начале года за недостатком кораблей Потемкин приказал именовать 46-пушечные фрегаты кораблями или линейными фрегатами, чтобы в бою ставить их против линейных кораблей противника. Насколько от этих лингвистических ухищрений воевать стало легче, сказать затруднительно. Войновичу ничего не оставалось, как выставить против линейных кораблей турок свои десять фрегатов (в последующих баталиях они в боевую линию больше не ставились).
В письме Ушакову Марко Иванович отмечал, что в противостоящей им армаде особую опасность представляют три корабля: самого Гассана-паши, а также вице– и контр-адмиральские, отличавшиеся как величиной, так и вооружением. С ними и следовало в первую очередь стараться завязать бой.
Российскому флоту было не впервой иметь дело с превосходящими силами неприятеля: так было и при Чесме, и при Патрасе. Но никогда, ни до, ни тем более после этого противостояния соотношение сил не было столь критичным.
3 июля у острова Фидониси (ныне Змеиный) турки решили принять бой. Контр-адмирал Войнович выстроил линию баталии на левом галсе, по-прежнему имея флот Гассана-паши на ветре и на противоположном курсе.
После часу дня турки, оставаясь на ветре, начали приближаться двумя кильватерными колоннами. Первая колонна турок, возглавляемая самим Эски-Гассаном, атаковала авангард русских под командой бригадира Федора Ушакова, более крупная вторая колонна пошла на кордебаталию и арьергард.
После недолгой перестрелки с двумя нашими кораблями и 50-пушечными фрегатами на дальней дистанции корабль Гассана был вынужден выйти из линии боя, при этом он попытался отрезать два фрегата нашего авангарда, «Берислав» (капитан 2-го ранга Я.Н. Саблин) и «Стрела» (капитан 2-го ранга М.Н. Нелединский), но к ним на помощь устремился корабль «Святой Павел». Корабль капудан-паши оказался с одного борта под огнем фрегатов, а с другого – корабля Ушакова. Сосредоточенная стрельба наших судов нанесла турецкому флагману серьезные повреждения, и Эски-Гассан, пользуясь преимуществом в скорости, стал стремительно уходить, чтобы погасить пламя.
Флагманский корабль «Преображение Господне» контр-адмирала Войновича вел бой с двумя кораблями турецких вице– и контр-адмиралов. И тут сказалась отменная выучка наших артиллеристов, они быстро и точно работали по целям. Вскоре на палубах вражеских кораблей замелькали языки пламени и повалил черный дым. Видимо, поначалу турки справлялись с пожарами, но после повторных загораний они повернули и ушли за линию боя. Однако расслабляться было рано: на их место против «Преображения» выдвинулась многопушечная шебека. И опять наши стрелки были точны: шебека скоро перестала отвечать огнем и, получив множество пробоин ниже ватерлинии, вдруг накренилась и стремительно пошла под воду, оставив на поверхности моря большую воронку. На волнах среди обломков виднелись головы немногих турецких матросов, сумевших заранее побросаться в воду. Позже все они были подобраны «Преображением».
Остальные русские фрегаты также сражались с несколькими неприятельскими кораблями сразу. Лишившись своих адмиралов, турки прекратили сближение с севастопольцами и вели беглый огонь издали. Побившись еще немногим более часа, их суда одно за другим стали поворачивать и уходить вслед за своими поврежденными флагманами.
Турки направились к востоку, и Войнович взял курс OSO, чтобы прикрыть подступы к Крыму. Перед полуночью 5 июля неприятельские корабли были обнаружены идущими к бухте Ак-Мечеть. Войнович преградил им путь, после чего противник повернул к югу, а затем направился к берегам Румелии (47) и 7 июля скрылся из виду.
Подробно эти события отражены в рапорте контр-адмирала Войновича главнокомандующему Потемкину:
«3-го числа поутру находились противу Дуная в виду острова Фидониси, ветер продолжался все севернее, неприятель на ветре в прежнем положении; в восемь часов утра приказал я поворотить флоту овер-шлаг, через контр-марш, и построить линию баталии на левый галс к северо-востоку, неприятелю контр-галсом; но неприятель имел надветренную сторону и все выгоды. Как стали соединяться, тогда капитан-паша и весь его флот, поспоследуя, начал спускаться на нас в двух густых колоннах, так как в кораблях имел превосходнейшее число; первая, под начальством капитан-паши, имея свой корабль передовым, атаковала мой авангард, вторая колонна на кордебаталию и ариергард, которая большое число кораблей составляла с бомбардирскими судами; в три часа и пять минут сражение началось; стремление его было больше на наши два корабля и два 50-пушечные фрегата, против каждого нашего корабля было по пяти неприятельских, имел он выгоду ветра, определил себе большую дистанцию, так что наши 40-пушечные фрегаты 12-фунтовою пушкою по редким кораблям могли действовать, когда он своею большою пушкою их много мог вредить; но произведенного ему огня с кораблей и 50-пушечных фрегатов капитан-паша только сорок минут с своим кораблем держаться мог в бою, принужден был выйти из линии, покусился было он отрезать двух передовых фрегатов, но корабль «Павел», находящийся в авангарде, прибавя парусов, с великим повреждением заставил оного отворотить, когда и те самые фрегаты «Берислав» и «Стрела» весьма удачно весь свой лаг в него выстрелили, так что видно было, большие доски как летели с кормы его корабля; на вице-адмиральском и контр-адмиральском, которые противу корабля «Преображения» стояли, два раза густой дым показывался и погасал; сражение весьма жестокое производилось до четырех часов и 55 минут, неприятель беспрестанно из бомбардирских кораблей бросал бомбы, но всею своею премогущественною силою с большим орудием принужден был уступить одной только храбрости, и с немалым повреждением, подняв все паруса, отошел прочь, уступил место; потерял он сверх всего и одну шебеку, которая противу корабля утонула; людей немного успели спасти с оной. С какою неустрашимостью и храбростию поступали мои подкомандующие, того описать не можно.
