Дядя Миша очень переживал все перипетии съемок. Когда я однажды заехал на площадку, он пожаловался мне:
– Ты гляди, какую колоду на мою-то роль привезли. Свет в избе палят такой, что стены гнутся, а ему нипочем, цельный бы день просидел!
Вадим привез Михаила Ивановича в Останкино на первый просмотр фильма, и старик так там разволновался, что закурил в зале свою «козью ногу» и прожог искрами махорки кресло. Из-за этого едва не случился пожар в просмотровом зале. Но его больше всего поразил тот факт, что кринки в кадре вертят его руки, а голова при этом «евонная», как называл он Файта.
В ТАСС фильм, слава Богу, если и заметили, то мне его никто не приписал, потому что титры там идут в конце, и наши с Вадимом имена появляются после небольшой паузы, на которой телевидение обычно обрывало трансляцию. А я терялся в чувствах. С одной стороны хотелось говорить: «А я ещё и киносценарии пишу!» но с другой – как-то это встретят коллеги? Не зря же Баринов предупреждал, что в «конторе» не любят работу на сторону. В моём же случае это могло привести к совсем уж запредельным нагрузкам, поскольку не исключало такого мнения: «Он ещё и сценарии там пишет!? А ну-ка, звоните, чтобы быстро присылал материал».
В Горьком мне довелось работать практически со всеми секретарями ЦК, многими министрами и членами Верховного Совета СССР. Но выделить из всего этого сонма «больших людей» я мог бы, пожалуй, только Ю.В. Андропова, А.Д.Громыко и А.И.Вольского, с которым встречался во время частых поездок на КАМАЗ.
Главный чекист страны баллотировался у нас в депутаты Верховного Совета РСФСР по тому самому округу, в котором отбывал ссылку А.А.Сахаров. И в один из дней вялотекущей предвыборной кампании должна была состояться его встреча с избирателями. Для обязательной в таких случаях подстраховки в Горький приехал Владимир Иткин, собкор ТАСС по Московской области, имевший какие-то свои связи с КГБ и прочими правоохранительными органами страны.
Как всегда перед важным визитом, я должен был согласовать детали пребывания гостя в городе и поэтому случаю встретился с главой КГБ области генералом Даниловым. Объясняю ему свою задачу и условия её выполнения: нам с Иткиным нужна короткая встреча с Юрием Владимировичем, затем стол, два стула за трибуной в оперном театре, где Андропов выступит перед избирателями, и правительственная связь по первой кремлевской АТС. Данилов совершенно безучастно выслушал и монотонно сказал:
– Встреча гостя с журналистами состоится на заводе «Термаль» во время его прохода в заводоуправление. В оперном театре для ТАСС отведены места 12 и 13 в четвертом ряду. Будете смирно сидеть и слушать.
– Так не пойдет, возразил я. – Мы должны работать, оперативно передавать в ТАСС по ходу выступления гостя какие-то поправки.
– Любое шевеление будет пресекаться, как попытка к бегству, – столь же монотонно проговорил Данилов.
– Вы совершенно не представляете работу ТАСС с высокими гостями!
– Я представляю свою работу. Вы свободны, – сказал генерал.
Добродушно веселый Володя Иткин махнул рукой на мой рассказ о встрече с Даниловым:
– Не журись! Всё будет, как надо.
– Ты не знаешь Данилова!
– Я знаю Андропова.
В проходной завода «Термаль» нас выстроили в одну шеренгу вдоль дорожки, по которой должен идти Андропов, попросили ждать гостя молча и ни в коем случае не кидаться к нему с вопросами.
– И как будем работать? – спросил я Иткина после такого выстраивания.
– Не журись! – повторил он.
В проходную вбежали два парня в штатском, выпученными глазами глянули на встречавших, и унеслись куда-то вглубь помещения. Следом толпой вошли Андропов и сопровождавшие его Данилов, Христораднов, ещё какие-то люди. Заметив в шеренге Иткина, Юрий Владимирович сделал шаг в его сторону, протянул руку:
– И ты здесь? Работаем?
– Пока не дают, – ответил Володя.
– А что надо?
– Ничего необычного. Но вот коллеге сказали «даже не шевелитесь», – показал Иткин на меня.
– Кто так боится? – протянул и мне руку Андропов.
– Генерал Данилов, – ответил я, заметив, как изменились в лице генерал и ещё несколько человек из сопровождения.
– Бывает, – улыбнулся Андропов. – Сейчас поправим. Пал Палыч, займись ТАСС. – И пошел дальше. Данилов остался с нами.
– Так, друзья, чем могу служить? – спросил он вполне дружелюбно.
– Я же вам говорил: стол рядом с трибуной и ВЧ.
– Всё это уже поздно, к сожалению. За час не успеем, – улыбнулся мне Данилов, давая понять, что разговор со мной у него не окончен.
– У вас есть ещё сорок минут, – тронул генерала за рукав «Пал Палыч».
Данилов обернулся к паре стоявших за ним мужчин:
– Всё слышали? Выполнять!
Час спустя в забитом до отказа оперном театре всё было готово к встрече. Нас с Иткиным встретили в фойе двое в штатском, проводили за кулисы. Трибуна для выступления гостя стояла довольно близко к краю сцены, а в трех шагах от неё, за складкой театрального занавеса – стол с телефоном, настольной лампой и два стула. Могут же, когда захотят!
Началось выступление Андропова. Мы сверяем его речь с лежащим перед нами текстом и вскоре замечаем расхождения. Подставивший к нам стул Пал Палыч, суетливо перелистывает в тексте пару страниц и тычет пальцем в строку, которую произносит его шеф. Значит, Андропов перекинул сразу две страницы и не заметил этого по логике текста. Но, следуя требованию Постановления ЦК, он должен был передать горьковчанам «горячий привет от Генерального Секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева» и сделать это точно по тексту страницы, которую перелистнул.
По оплошности или специально? – вот в чём вопрос. Смотрим на Пал Палыча. Тот пожимает плечами:
– Ей богу не знаю. Шеф перед выступлением разговаривал по ВЧ, может он что-то знает…
– Пал Палыч, выясняйте. Это не шутки, – волнуется Иткин.
– Ребята, это ваша забота. Мне лишний раз подставлять голову совсем ни к чему.
После выступления гость уходит в комнату отдыха, объявляют перерыв, чтобы собравшиеся «переварили» речь. Скрылся куда-то и Пал Палыч. Иткин толкает меня: «Иди, выясняй, что к чему». У дверей в комнату отдыха стоят двое незнакомых мужчин и зав. общим отделом обкома Сергеев. Говорю:
– Мне надо уточнить у Юрия Владимировича одну деталь.
– Никаких деталей! Там люди чай пьют. Вечно ты везде лезешь! – возмутился Сергеев.
– Я не отниму у них чашки! Поймите, это очень серьезное дело.
– Потом, потом!
– Передача материала на восток и так задерживается, когда «потом»? – Я протянул руку к двери. Двое незнакомых сомкнули плечи.
– Уйди от греха! – грозно прошептал Сергеев.
