Каждый день он таскал нас в этот ресторан и чуть ли не насильно кормил. На халяву, разумеется. Вот представляешь: девять утра, мы с перепою просыпаемся, а хозяин нас уже в ресторан тащит — завтракать. И понеслось гулянье — до самого вечера. Когда мы уезжали, мне, блин, эти креветки с водорослями уже поперек горла стояли…
Николай Митрофанович Клинских — отец Юры Хоя
Служил он на Дальнем Востоке. В танковой части. Водителем. Писал нам кратко: мол, служу, жив-здоров, все как всегда. Просил выслать печенья или конфет. Только потом мы узнали, что в армии его били азербайджанцы. А нам с матерью он не говорил, что его бьют. Мы это только случайно узнали, когда он демобилизовался.
Как-то к нам в гости двоюродный брат зашел. Ну, они сели, выпили. Потом пошли на улицу, а бабка их провожать пошла. Юрка к одному мужику подошел и спрашивает:
— Ты азик?
Тот говорит: «Да, а что?»
— Ух, сука! — И как саданул ему по физиономии! Бабка кинулась разнимать, а Юрка кричит: — Как вы меня, суки поганые, били в армии!
Сергей Тупикин — экс-музыкант группы «Сектор Газа»
Ну, а что ты хочешь узнать? Вообще? Ты знаешь, я ведь темный алкаш. Тебе рассказывали?..
Каким я запомнил Юрика?.. Ну, я запомнил, как он менял, менял, менял музыкантов… Он все искал бас-гитариста, такого же, как Сергей Тупикин. Тупикин! Понимаешь? И не мог, бля, найти никого… В смысле, без выебонов этих… Слушай, налей выпить…
Помню, короче, отдыхали мы в какой-то гостинице. Люксовой. Уже не помню, бля, в какой… Ну, мы сели в номере Юрки, сидим, выпиваем. И я пошел в туалет. Возвращаюсь, а на моем месте уже сидит проститутка какая-то. Ну, не проститутка, а из этих — девки… Бляди из какой-то парикмахерской-хуяхерской или горничные — хуй их поймешь.
Ну, я этой проститутке говорю: «Блин, ты на моем месте сидишь!» А она: «Да пошел ты!» Я и говорю: «Пошла вон отсюда! Ты мне тут на хуй не нужна!» А она взяла меня и ударила по лицу. Тогда я взял стакан водки и вылил ей в рыло.
Беру второй стакан… Тут Юра взорвался и говорит:
— Охуел, что ли?
А я ему — да пошел ты со своими блядями! И он мне хотел в пятак дать. Но не стал… Хотя думаю, что если бы Юра хотел врезать, то, наверное, врезал бы… Короче, я обиделся и ушел в свой номер. А наутро Юра пришел мириться и поставил мне два ящика — пива там, водки…
Я ему:
— Юра, блин, что ты делаешь? Это ж проститутки! Бляди! Которые мне не хотели место уступать!
А он:
— Ну, извини, братан! Пьяный был…
Юрка — он вообще моим другом был, понял? Он добрым был, душевным человеком. Просто я хочу сказать, что тогда мы допивались до полной отключки мозгов. Блин, целыми днями в жопу пьяные ходили. И как только выступали?
Потом Юра искал такого же басиста, как я, и найти не мог. Никто, бля, не сможет сыграть, как я ему играл. И я этим горжусь… Но я все равно ушел из «Сектора». Просто потому что — семья… Семейные проблемы разнообразные. Жена, блядь, от меня ушла. Дочь мою фамилию не хочет носить. Понял?
А сейчас я работаю в Доме детского творчества. Радистом. Зарабатываю, бля, гроши. Бухаю… Тебя, бля, не смущает, что я темный алкаш? Так про меня все говорят. Ну, налей еще, на хуй…
Сергей Савин — первый директор «Сектора Газа»
Расстались мы в 1994 году. По банальной причине — Юру перестали устраивать финансовые условия. Я забирал себе пятьдесят процентов от общей прибыли. Но при этом деньги я ведь не только себе в карман клал. Я делал рекламу, платил за кассеты, печатал афиши, договаривался с телевидением, — короче, вкладывал деньги в раскрутку. И если поначалу это всех устраивает, то потом обязательно наступит момент, когда артист уже не захочет делиться. Такое проявление звездной болезни.
У артиста, добившегося популярности, сразу становится много советчиков. Ему со всех сторон будут говорить, что менеджер его обкрадывает.
Подходит такой советчик:
— Юрок, а ты сколько стоишь?
— Две тысячи долларов за концерт.
— Да ты что?! Сейчас меньше чем за три тысячи никто уже не работает!
И артист верит этим случайным знакомым. А мне, который с ним работает уже пять лет, он не верит! И выставляет новую цену — пять тысяч долларов за концерт. А есть гастрольный график, есть договоренности… Все, короче, ломается. И потом, за две тысячи мы можем дать, допустим, 20–25 концертов в месяц, а за пять тысяч — только три-четыре концерта. Как следствие начинает снижаться популярность. Но звезде на это плевать.
Понимаешь, популярность артиста можно изобразить в виде графика. Сначала идет резкий подъем, но за ним — неизбежный спад. Если с этим не бороться, то популярность постепенно сползет вообще до нуля. И тогда раскрутить никому не известного артиста бывает проще, чем вернуть погасшей звезде былую популярность. Именно поэтому умные люди начинают вкладывать деньги в самих себя сразу, как только замечают спад. Тут ведь главное не допустить ошибок и удержаться на плаву. А на поддержание статуса необходимы деньги.
Посмотри на «Rolling Stones». Или на наших — Пугачеву и Леонтьева. Сколько лет на сцене, а ведь все еще популярны! За таким успехом стоит ежедневная работа по поддержанию своей звездности. А Хой на тот момент стал просто неуправляем. Он поверил, что при любых условиях способен собрать зал в триста человек.
Ну и все! Больше и не надо!
Я в тот момент работал еще и с певицей Анжеликой Варум. Продюсировал ее первые шаги. А Юра относился к этому очень негативно. Хотя у «Сектора» и Варум слушатели совершенно разные, Хой меня к ней просто ревновал. Он считал, что деньги, заработанные на «Секторе», я вкладываю в раскрутку Варум. Ну и что с того? Ну, вкладываю… Это же мои деньги!
В общем, Юра потребовал пересмотра наших финансовых отношений. А меня к тому моменту работа с «Сектором» уже тоже не устраивала. Мне не нравилось, что у Хоя нет никакого прогресса. К середине 1990-х группа по сути превратилась в средство зарабатывания бабла. Ну и мы расстались.
Я же говорю — банальная история, которая случается с каждым продюсером и каждым артистом.
Часть 4
ДОРОГА У КАЖДОГО ВЫШЛА СВОЯ… (1995–2001)
12
«Пейте с нами!»
(Альбом группы «Автоматические Удовлетворители". 1995 год)
Андрей Чернов — гитарист группы «Автоматические Удовлетворители»
Концерт в Киеве. Занавес открывается — на сцене группа «Автоматические Удовлетворители» в полном составе. Все сидят за накрытым столом. Публика сперва притихла, а потом начала шуметь. Товарищи музыканты не обращают внимания — ужинают. Пьют. Там же за столом — пара-тройка микрофонов. На народ в зале никто даже не смотрит. Пять минут все орут… десять… пятнадцать… Когда начинается совсем уж бурное недовольство, встаю я. Гитару типа включил, что-то сыграл и, как только они успокоились, сажусь назад… Прошло минут сорок, всем уже невтерпеж, понемногу начинаем играть. Но от стола стараемся далеко не отходить. Часть товарищей все равно сидит за столом, пьет и время от времени что-то подпевает в стоящие на столе микрофоны. Время от времени кто-то из нас уставал прыгать и просто возвращался за стол. На зал мы вообще не обращали внимания. Так концерт и отыграли. Мы мечтали, чтобы каждое наше выступление проходило бы именно так.
