13 ноября 1941 г.
Сегодня с утра за работу. Я занимаюсь рытьем спальных ниш, остальные укрепляют стенки бревнами и ставят двери. После обеда сколачиваю из досок койки.
Печь для лейтенанта так и не закончена.
Сегодня впервые за долгое время с 23.30 по 2.40 стою в охранении. Холод собачий, ветер над обрывом задувает со свистом. Мы выставляем по 4 поста. Мы с Краузе стоим у землянки. Забираемся в траншею у входа, там хоть не так дует. Когда подходит время сменяться, мы уже ног не чувствуем из-за холода. Даже сидя в землянке, и то не согреваемся. Ночью было минус 12 градусов.
14 ноября 1941 г.
В 6 утра подъем. Чувствую, что ноги мои до сих пор ледяные.
Днем подаю идею соорудить что-то вроде печки. Все ее подхватывают, и к вечеру печь готова. Правда, дымит отчаянно. Запланированные отделочные работы отпали сами собой — сегодня ночью нас сменяет другое подразделение.
Вечером дожидаемся, пока подвезут довольствие. Я собрался лечь спать, как уже в 19.30 зовут получать довольствие. Рис, причем уже остывший, в глотку не лезет, но вот 5 штук булочек, хоть и недопеченных, — это уже лучше.
Слава богу, дрова кончились, а то от этого дыма было уже не продохнуть.
Наши вещи мы заблаговременно отправили с транспортом, подвозившим довольствие.
15 ноября 1941 г.
Ночью, около 4 часов, нас поднимает ротмистр. Оказывается, нас прибыли сменить части 93-го пехотного полка. Мы в считаные секунды собираемся, оружие через плечо — и бодрым шагом вперед, в село, до которого 5 километров.
И хотя холодище страшный, за время короткого пешего марша мы не замерзли. Около 5.30 мы уже в своей роте. Светает. Я быстро собираю вещи и укладываю их на полевую кухню. Примерно в 8 часов мы отправляемся в тыл.
Мороз, земля затвердела.
На полевой кухне едут 8 человек. До полудня мы добираемся до Азовского моря и останавливаемся в небольшой рыбачьей деревушке.
После еды переношу вещи в дом лейтенанта Барца. Потом привожу в порядок жилище. Хозяйка приготовляет для нас пудинг. Мне пришла масса писем, кроме того, посылка с домашним печеньем. К нему, как нельзя кстати, молоко — очень вкусно.
Хозяйка готовит нам еду и обстирывает нас. Вечером лакомимся абрикосами.
Надев свежее белье, чувствую себя другим человеком. И обувь вычищена. Ну, совсем, совсем как дома.
Наши русские хозяева очень милые, дружелюбные люди. На ночь ложусь спать на полу, подложив под себя половики.
17 ноября 1941 г.
Потекли нудные дни службы: в 7.30 построение, потом чистка оружия и так далее. В полдень снова построение, осмотр внешнего вида — одним словом, казарма. Но нас так легко не возьмешь.
18 ноября 1941 г.
С воскресенья мне пришла куча писем, я сам за это время написал несколько писем и 25 открыток. Вчера соорудил себе матрац, набил его сеном — 20 см толщиной. Очень здорово на нем спать.
19 ноября 1941 г.
Часовой поднимает нас в 6 утра. Я чищу сапоги Харриса. После умываюсь. На часах уже 7 утра. Около 7.45 поднимаю лейтенанта, грею для него воду для умывания, потом отправляюсь на построение.
После построения заправляю койку Харриса, подметаю пол, пилю дрова для полевой кухни. В полдень упаковываю 3 пленки для отсылки домой.
В 13.45 построение, потом тренаж в противогазах. После этого приготовляю пудинг. Выдали довольствие: сегодня мы получили 30 г маргарина, сыр и мед.
Сегодня в гостях у нас ротмистр. Закусываем домашним хлебом, рыбой, кроме того, печенкой, абрикосами и пудингом.
С почтой мне снова пришло 7 писем, надо сказать, почта работает бесперебойно. До 22 часов читаю, потом укладываюсь спать. Следующий день проходит спокойно, вечером опять читаю романы.
21 ноября 1941 г.
В половине четвертого нас будит унтер-офицер Бауэр. Приказ «Подготовиться к маршу!». Отправка назначена на 7.30 утра.
Спокойно, без лишней спешки собираюсь, потом сдаю имущество Харриса Штёкеру.
Еще остается время поесть и почитать.
Около 10 утра трогаемся в путь. Мы с Хутом едем в машине Людерса. Кроме нас, еще трое. Тесновато. Дорога очень интересная — взгорья, ущелья. Часто кажется, что машина вот-вот грохнется в пропасть.
Следуем в северо-восточном направлении и, проехав 15–20 километров, останавливаемся в небольшой деревушке. Располагаемся в хатах по 25 человек на соломенных тюфяках. Хата пуста — печка да длинная лавка. Здесь живут русские беженцы. Все их хозяйство — чугунная сковорода и несколько чугунков.
Из полевой кухни приносим гороховый суп без картошки. Когда же он будет с картошкой?
После обеда перебираюсь в разведгруппу лейтенанта Барца. С ними еще 4 человека из 60-й пехотной дивизии, стрелки-мотоциклисты.
Мы разместились в крохотной комнатенке — стол да четыре стула.
Приводим ее в порядок. Русский хозяин приносит нам соломы. Хоппе отсутствует. На ужин кусок говядины. Стрелки-мотоциклисты 60-й пехотной дивизии дают нам хлеба, мы нарезаем и поджариваем его. Хозяйка решила разнообразить наш ужин — зажарила нам цыпленка, так что все сегодня плотно поели. Дважды стою в охранении, до поста довольно далеко.
Сегодня днем через село проследовали 4500 русских пленных. Почти у всех головы повязаны женскими платками.
Русский истребитель, странная такая машина с утолщенным фюзеляжем, сегодня был сбит нашим Ме-109 буквально у нас над головами. Мы видели, как объятый пламенем самолет рухнул на землю и взорвался.
22 ноября 1941 г.
Подъем в 6.30. На завтрак поджаренный хлеб. На обед доедаем вчерашнее мясо, из полевой кухни приносим гуляш с лапшой.
В полдень сажусь писать дневник.
С 14 до 15 слушаем лекцию на тему о текущей обстановке в мире и на фронтах.
Гроссе заработал 10 суток строгого ареста, а Райхе с Хиршем — по 6 суток. Такое происходит впервые за всю кампанию в России.
Получаю у Бауэра рукавицы.
Вечером проглядываю иллюстрированные журналы. Свет есть — подсоединили к аккумулятору лампочку.
В этом доме народу битком: 8 человек русских, среди них милая 15-летняя девушка, 5 человек наших, мы не знаем, откуда эти пехотинцы, да еще и пятеро нас — всего 18 человек.
Сегодня воскресенье — 23 ноября 1941 г.
Уже в 4.15 команда «Подготовиться к маршу!». Отправка в 6.30 утра.
Хеннинг и Тиме греют воду для заливки в радиатор, ставят аккумулятор, после чего прогревают двигатели машин.
Мы складываем свои нехитрые пожитки. Завтрак: поджаренный хлеб и куриный бульон.
К половине седьмого все готово. Сидим и ждем приказа. Чтобы скоротать время, читаю роман.
