Так, в приподнятом настроении, союзники прошли до конца долины Бельбека и подошли к очередной возвышенности. Оказалось, что здесь их путь закончился. Прямо под ними, тихие и прекрасные в лучах солнца, были видны дома, улицы и купола церквей Севастополя.
Длинная полоса ярко-голубой воды, в которой мирно стояло на якоре множество кораблей, делила город на две части. На противоположной стороне бухты располагались самые важные здания города, казармы моряков, военные склады, здание Адмиралтейства, увенчанное куполом в виде луковицы, библиотека и церкви. В свою очередь, дальнюю часть города с севера на юг разделяла на две части другая широкая бухта, названная Южной. В более близкой северной части располагались склады, морские казармы и еще какие-то здания. Перед ними, недалеко от того места, где остановились войска союзников, высился еще один форт, игравший, несомненно, очень важную роль в обороне города. Его орудия были направлены на север, на юг и в сторону моря. Другие орудия охраняли вход на рейд севастопольского порта.
Взглянув на город и на крепкие стены форта Звезда, Сент-Арно внезапно почувствовал себя усталым и больным. Он спешился и лег на землю лицом вниз, предоставив англичанам самим обсуждать проблему наступления на город. Раньше он уже высказывал мнение о том, что город следует атаковать с запада. Раглан продолжал настаивать на наступлении с севера при поддержке огнем кораблей флота с юга. Он был склонен согласиться с оценкой капитана английского флота, которому приходилось бывать в бухте Севастополя до войны. Тот считал, что, пока не будет захвачен расположенный в северной части города форт Звезда, атака на город с севера бесполезна. Самый опытный военачальник в Севастополе Тотлебен думал так же, и князь Горчаков был согласен с ним. Поэтому в тот момент северную часть города защищали всего 11 тысяч человек, в основном матросов, вооруженных только пиками и дубинами[15].
Успешная атака с этого направления могла бы дать союзным армиям неоспоримые преимущества даже в том случае, если не удастся сразу захватить южную часть города. В этом случае при долговременной осаде города союзники будут контролировать дорогу из Севастополя к Перекопскому перешейку, единственной артерии, связывавшей Крым с другими районами России.
Однако маршал Сент-Арно был не единственным, кто возражал против атаки на Севастополь с севера. Британскую армию сопровождал в качестве советника семидесятидвухлетний генерал инженерных войск Бэргойн, чей опыт и советы считались бесценными. Он был незаконнорожденным сыном популярной певицы Сьюзен Колфилд и генерала Бэргойна, который в свое время позволил американским повстанцам заманить себя в окружение в районе Саратоги. Советник британской армии до сих пор был практикующим инженером и имел хорошую репутацию. Он высказал ряд логичных доводов в пользу того, что наступление на город с юга было бы предпочтительней. Он настаивал на том, что противник ожидает атаки союзников с севера. Двигаясь с юга, можно не только достичь эффекта неожиданности, но и воспользоваться тем, что ни одно из инженерных сооружений с этой стороны до сих пор не было достроено. К тому же кораблям легче осуществлять прикрытие наступающих с юга, чем с севера. И наконец, при возможной затяжной осаде города лучшим местом базирования союзного флота, без всякого сомнения, будет Балаклавская бухта. Она удобна и расположена на оптимальном расстоянии от лагеря союзных войск. И все же, несмотря на доводы Бэргойна, Раглан предпочел бы немедленную атаку на город с севера, прежде чем русская армия успеет изготовиться к обороне. Он опасался, что, двигаясь по незнакомой лесистой местности, при отсутствии подробных карт, армия может утратить взаимодействие с флотом и лишиться поддержки его артиллерии. В то же время он понимал царившие в штабе французов настроения. Его союзники были бы рады любой отсрочке наступления, поэтому он отправил во французский лагерь генерала Бэргойна, который должен был отстоять точку зрения Раглана. Только при поддержке утомленного бесконечными дискуссиями Сент-Арно старому генералу удалось убедить французский штаб принять в общих чертах план Раглана. На следующий день Раглан, сознавая необходимость скорейшего принятия окончательного решения, сам отправился к французскому командующему. К тому времени уже стало известно, что русские, пытаясь воспрепятствовать входу союзного флота в Севастопольскую бухту, затопили на рейде несколько своих кораблей. Становилось все более очевидным, что время упущено и взять Севастополь с ходу не удастся. А если город все-таки будет захвачен, со всей остротой встанет проблема снабжения армии союзников, которую не удастся решить до тех пор, пока затопленные корабли не будут подняты со дна моря. Раглан понимал, что теперь нечего и думать о наступлении с севера, поэтому спросил Сент-Арно, готовы ли французы принять план генерала Бэргойна? Тот в ответ молча кивнул. Раглану показалось странным равнодушие старого маршала, его безучастная поза со скрещенными на коленях руками. Когда англичане вышли из палатки Сент-Арно, один из офицеров обратил внимание на необычное поведение французского командующего. В ответ Раглан печально заметил: «Разве вы не видите, что он умирает?»
Через несколько часов у маршала открылась тяжелейшая холера. На следующее утро он был настолько болен, что не смог встретиться с Рагланом. В половине девятого утра начался обходной маневр армии союзников вокруг Севастополя. Впереди под приветственные крики союзников шли англичане.
Пехота шла в авангарде, расчищая путь для артиллерии и кавалерии, придерживаясь по компасу направления на юго-юго-восток. Дорога пролегала через дубовый лес. Солдаты шли, выставляя вперед локти, пытаясь заслониться от хлестких ударов пружинящих ветвей деревьев. Люди были утомлены, раздражены и, как всегда, мучились от жажды. Лорд Лекэн с отрядом кавалерии, артиллерийской батареей и приданным стрелковым батальоном двигался в авангарде. Он получил приказ провести разведку группы зданий, среди которых когда-то находился дом шотландского адмирала, руководившего в конце XVIII столетия строительством укреплений Севастополя. По имени этого человека, место называлось необычно, но чрезвычайно приятно для слуха англичан: «дача Маккензи». Здесь заканчивался проселок и начиналась главная дорога из Севастополя в Симферополь. Разведывательный отряд, к которому в качестве проводника был прикомандирован майор Ветеролл из службы генерал-квартирмейстера, должен был скрытно, не показываясь из леса, понаблюдать за дачей и окрестностями, главным образом за ведущей отсюда дорогой. Как оказалось, выбор проводника был неудачен. На одной из лесных развилок майор после минутных колебаний направил кавалерию вправо. Дорога становилась все более крутой и менее заметной, пока, наконец, не исчезла совсем. Ветеролл заблудился.
