Хокс-Крег, ущелье Буллер.
Вторник [11 июля]
Снова льет как из ведра, но нас с А. возили в горы на высоту 2000 футов осматривать угольные шахты в Деннистоне. Занимать меня пришла жена управляющего, и мы добрых четыре часа проболтали, сидя у камина, что было утомительно для нас обеих, пока Арчи снова “скользил под землей”, “причем вокруг один уголь, уголь и ничего, кроме угля”. После ланча осмотрели кое-какое оборудование и вернулись домой. Миссис Браун решила поехать с нами – как она сказала, “если в машине найдется местечко”. Его не оказалось, но мы увеличили число мужчин, сидевших на полу друг на друге, с трех до четырех и прекрасно поместились.
Переправа в ущелье Буллер.
Арчи в Греймуте.
Бейтс ищет самородки.
Белчер с фотоаппаратом.
Вырезка из газеты о визите членов экспедиции Британской империи в Деннистон
Среда [12 июля]
Снова, несмотря на ветер и дождь, отправились в Греймут[58]: снова через ущелье Буллер, которое на этот раз нам удалось хорошенько рассмотреть. Там очень красиво: узкая вьющаяся дорога в горах с живописнейшими зарослями древовидных папоротников. На машине мы доехали до Рифтона, где пересели на древний поезд, который еле-еле полз и привез нас в Греймут к ужину – или, скорее, к неизменному “чаю”.
Четверг [13 июля]
Сегодня было просто чудесно: весь день ярко светило солнце. За нами приехали на трех машинах, специально для меня захватили трех дам, и мы отправились на автомобильную прогулку вдоль побережья в Пунакаики. Слева обрыв, дорога узкая, бедняга Белчер сидит, его телеса дрожат как студень – он очень боится ездить на машине! Тут повсюду растут красивейшие пальмы никау и такие, как у нас в Торки, здесь их называют “капустными деревьями”. Еще тут растут высокие древовидные папоротники, в общем, кругом такие тропики, что куда там Южной Африке! В Пунакаики встречаются очень красивые скалы и “трещины”. Мы пили чай с миссис Олни. Во время войны она жила в Торки. Премилая особа. Судя по акценту, ирландка. На обратном пути остановились у “трещины”, где добывают золото: промывают песок с помощью деревянных лотков. Вечер я провела с одной из своих знакомых, миссис Китчингем, а у членов миссии было собрание.
Пятница [14 июля]
Съездили на машине в Хокитику. По дороге открывается самый красивый вид на Южные Альпы и гору Кука вдали, просто превосходный. Хокитика раньше была городом золотодобытчиков, когда-то здесь жили тридцать тысяч человек. Пляж отвратительный: смотришь на море, а стоит обернуться, как перед тобой задние дворы домов и кучи мусора, прямо на песке. Днем мы отправились посмотреть, как работает золоточерпалка, а потом поехали на озеро Каниере. Для меня пригласили смешную старушку, похожую на дряхлую курицу (Белчер упорно называл ее матушкой Сейгел[59]). Она с первого взгляда влюбилась в Арчи. Сказала мне: “Мы поедем во втором автомобиле, так будет лучше. И с нами поедет ваш муж”. А когда Арчи сел впереди, заявила: “Вот так так, я вас из всех выбрала, а вы устроились спереди!” Озеро Каниере – одно из самых красивых мест, где мне доводилось бывать: вокруг горы и заросли кустарников до самой воды.
Золоточерпалка в Хокитике.
Озеро Каниере.
Для нас забронировали гостиную в отеле. Белчер перед ужином диктовал дневник, как вдруг в гостиную вплыла матушка Сейгел с мужем и друзьями и проговорила, лучась улыбкой: “Нам сказали, что тут занято, но мы ответили, что ничего страшного, это наши знакомые!” Немая сцена.
Суббота [15 июля]
Очень рано выехали на машине к подножию Отира-Гордж. Нам в жизни не было так холодно. Вместо того чтобы ехать в экипаже, мы решили прогуляться – в общей сложности 11 миль. О’Брайен (местный Томми Кокс – ужасный человек, который говорит так, будто у него во рту горячая картошка, а когда ест, пыхтит; Белчер возненавидел его, как никого из наших прежних гидов) изо всех сил старался нас отговорить, заметив, что (а) дорога обледенела, мы себе ноги переломаем; (б) подъем слишком крутой; (в) мы не успеем в срок. Наш багаж он отправил с экипажем. Прогулка получилась чудесной: кругом горы, три мили до вершины, потом через хребет и вниз по извилистой дороге между темных сосен и елей, с которых свисают красивые сосульки. Мы с Б. согласились, что А. не следует идти в гору привычным размашистым шагом (хотя вообще-то я всегда поднимаюсь быстрее Белчера!). Несколько остановок, чтобы сделать снимки, и, наконец, мы почти бегом преодолели последнюю милю вниз до парка Артурс-Пасс, стараясь опередить экипаж и “утереть нос” О’Брайену (и нам это удалось: мы прибежали на семь минут раньше!). В Крайстчерч возвращались со всеми удобствами, на поезде, и снова вселились в комфортабельную гостиницу, чему все мы искренне рады.
Экипажи готовы отправиться из Артурс-Пасс в Отира.
У себя в номере я обнаружила букет прекрасных фиалок, которые цветочный магазин прислал по заказу миссис Фордхэм, и длинное письмо от нее, а еще письмо от ее сестры миссис Вуд: она приглашает меня в воскресенье на чай. После ужина мы пошли на концерт: Морис Д’Ойсли и Розина Бакмэн. “Зеландская королева пения”, как назвал ее некий беззубый пожилой господин из зала.
Отира-Гордж.
Агата и Белчер.
Сосульки.
Воскресенье [16 июля]
Тихое утро отдыха, в котором мы так нуждались! Пила чай с мистером и миссис Сесил Вудс. Оба очаровательны. Она премилая особа. Он архитектор, очень интересно рассказывал о работе и о своем студенчестве в Челси.
Арчи, Агата и Белчер.
Статья из “Пресс” 18 июля 1922 года.
Понедельник [17 июля]
Меня пригласили на утренний чай в женском клубе. Я было насторожилась. Миссис Дженкин, дама дородная и очень разговорчивая, заехала за мной и привезла в комнату, битком набитую женщинами. Меня представили всем собравшимся, подарили букет, после чего президент клуба, миссис Холланд, поднялась и произнесла речь. Кошмар! Мне тоже пришлось произнести речь, всецело полагаясь на совет мистера Пекснифа: “Главное, думай о звуке, а смысл приложится”. Потом пришел мэр, доктор Тэкер, выразил сожаление, что меня не было на городском приеме, и напоследок обрадовал тем, что “высказал все начистоту вашему мужу и майору Белчеру!” (Тут надо сказать, что он известный большевик.)
