В духе объективности, ответственного отношения к делу воспитывал генерацию молодых управленцев, перед которыми встанет целый ряд новых задач. Он не единожды отмечал, что самое пагубное для развития всякого живого организма — застой мысли, окостенелость в практике хозяйствования, обучения, воспитания.
Машеров был честен в помыслах и благороден в поступках. При нем выдвигались безупречные в моральном отношении профессионалы. Исходя из философского воззрения, такую практику называют меритократией (от латинского meritus - достойный и греческого cratos - власть), когда руководителями становились мудрые и добродетельные представители народа, способные успешно решать местные и общегосударственные задачи.
Из выдвижения на должность Петр Миронович не делал тайны.
Мне рассказывали заведующие отделами ЦК Альфонс Тишкевич, Виктор Бысенко, Павел Адамович, Александр Беденко, председатель парткомиссии Иван Бут-Гусаим, управделами Владимир Павлюкевич, курировшие области инспекторы Эдуард Наготко, Тимофей Янчук, Николай Рубан, Михаил Титов и другие, что Петр Миронович всегда советовался по той или иной кандидатуре. Складывалось впечатление, что и они причастны к судьбе многих порядочных людей, чем особенно гордились.
В ЦК КПБ на ответственных должностях работало около 150 человек. Это были квалифицированные специалисты, положительно себя зарекомендовавшие в труде и общественной работе. Примерно каждый пятый имел ученую степень кандидата или доктора наук. Небольшой, но дееспособный штаб под руководством Петра Мироновича «дирижировал» всеми действиями, аккумулировал передовые идеи, положительный опыт, рождавшийся в буднях.
Вопросы, которые рассматривались на бюро, пленумах ЦК, тщательно готовились и обсуждались. Никто из выступавших не боялся высказать особое суждение, порой не совпадавшее с мнением Машерова.
Это придавало дискуссии острый характер, и в результате принимались оптимальные варианты постановлений в интересах государства и общества. Сам Петр Миронович и в мыслях не допускал того, чтобы под видом коллегиальности утверждалось единовластие, которое считал злом.
На заседаниях бюро ЦК Машеров требовал от кадров всех уровней строжайшего соблюдения законности. В праве он видел действенный механизм реализации целей управления — замыслов, планов, программ. Оно выполняло еще одну важнейшую функцию — помогало активизировать жизнь социума.
Большое внимание Петр Миронович уделял развитию делового стиля, помогавшего снять ржавчину бюрократизма и чванства, сконцентрировать людскую волю на главных приоритетах. Такой стиль укреплял доверие к власти.
Иногда спрашивают: «Неужели Машеров не ошибался?» Наивный вопрос. Президент США Теодор Рузвельт однажды признался, что если он был прав в семидесяти пяти случаях из ста, то не мог бы желать ничего лучшего. И на этот максимум надеялся один из выдающихся людей XX века! Мудрость Петра Мироновича в том, что он чувствовал эпоху, умел видеть в обычных явлениях неожиданные аспекты. На происходящее реагировал мягко и логично, доверяясь фактам. Не упрямился, когда допускал ошибку, старался непременно ее исправить. Проявлял уважение к собеседникам с альтернативным мнением. Беседы с ними проводил в дипломатичной манере, что помогало переубеждать их, привлекать несогласных на свою сторону. Поистине, доброта и дружелюбие всегда пересилят ярость и принуждение.
С какой точки зрения ни посмотри, Машеров был творческой натурой. От него исходила какая-то магическая сила. Имея особое биополе, внутреннюю культуру, он умел затронуть струны души. Словом, с ним работалось интересно, увлекательно.
Помощник мог зайти к нему в любое время, словно к родному человеку. Петр Миронович выходил навстречу, протягивал руку и по-отцовски хлопал по плечу. Никогда не обижал, не давал повода разочаровываться. Атмосфера внимания, искренности, теплоты наполняла каждую встречу, окрыляла.
Большая власть не туманила голову Петру Мироновичу. Он строго и требовательно относился к своей персоне. Не выносил лицемерия, вообще не позволял никаких дифирамбов в свой адрес. Даже в день 60-летия, когда был удостоен почетного звания Героя Социалистического Труда, эту награду рассматривал как положительную оценку деятельности Компартии Беларуси, как признание успехов народа республики в хозяйственном и культурном строительстве.
О каких-либо сувенирах и подарках не могло быть и речи. Члены Бюро, секретари ЦК преподнесли букет цветов, а все желающие прислали открытки. Среди них была и такая:
Дарагі Пётр Міронавіч!
Дазвольце павіншаваць Вас, Героя вайны і Героя працы, са слаўнай датой і пажадаць Вам добрага здароўя на шчасце нашай Радзімы!
3 павагай, Рыгор Барадулін.
А как скромно было в квартире дома №13 по улице Красноармейской! Обычная мебель, шкафы, заполненные книгами, картины на стенах и много-много цветов. Собственной дачей и машиной Машеровы не обзавелись.
В семье Машерова царили утонченная интеллектуальность, любовь, нежность и преданность — те чувства, которыми Петр Миронович проникался и без которых вряд ли чувствовал себя комфортно.
Петр Миронович глубоко осознавал значение семьи в воспитании детей. Старался с самого раннего возраста приобщить их к книге. И не потому, что тогда было время читательского расцвета, а потому, что чтение вырабатывает собственные эстетические ценности, развивает сознание и мышление, является проверенным методом формирования внутреннего мира индивида. После обсуждения прочитанных книг Машеров советовал побывать на местах, связанных с творческой деятельностью писателей, посмотреть спектакли и фильмы по их произведениям. Так литература становилась путеводителем в жизни.
Петр Миронович постоянно занимался самообразованием. Наталья Петровна, дочь Машерова, вспоминает: «Диапазон чтения был поистине огромен. Машеров любил Цицерона. Это была его настольная книга. Библиотеку собрал громадную. На столике в спальне открытыми лежали по десять книг. И мы, его дети, выросли людьми читающими.
Очень гордился, если я и сестра Лена достигали чего-то, радовался, как ребенок Мы, естественно, стремились соответствовать его жизненным принципам. От его похвал словно крылья вырастали.
Рассказы отца о будущем в семье слушали как сказку. Он говорил и о телевидении, и о телефонах, и о многом другом — о том, что сегодня — будничная реальность. Уверял, что братья и сестры доживут до того фантастического будущего. А что для этого надо? Не расставаться с мечтой, укреплять физическое здоровье.
Спорт — еще одна семейная традиция. Людей, которые игнорировали спорт, он называл невежественными. Спортивных подвигов не требовал, но свято верил в симбиоз духовного и физического развития.
В зимнюю пору обычными были лыжные прогулки. Папа с нами, дочками, по выходным осваивал просторы вокруг дачи в Дроздах. Рядом всегда была мама. И некоторые папины коллеги, которых отец “заразил” спортом, убедились в целесообразности таких прогулок. Чтобы не заморозить щеки, их мазали жиром. Каждый раз выбирали новые маршруты. Иногда даже страшновато было заблудиться — в такие дебри забирались. Мы были готовы к тому, что папа чем-то удивит. Фантазии его не было предела.
Однажды он предложил сделать небольшую передышку. Обращая к нам, школьницам, неожиданно сказал: “Сейчас я прочту вам стихотворение, а вы назовите его автора”:
Здароў, марозны звонкі вечар!
Здароў, скрыпучы, мяккі снег!
Мяцель не вые, сціхнуў вецер,
I волен лёгкіх санак бег.
Як мары, белыя бярозы
Пад сінявой начной стаяць.
У небе зоркі ад марозу
Пахаладзеўшыя дрыжаць...
— Это же Максим Богданович! — сияли от счастья мы.
— Давайте вспомним «зимнюю» поэзию Якуба Коласа.
И уже все вместе озвучили его чудесную лирику:
Надышлі марозы,
Рэчкі закавалі,
Белыя бярозы
Шэранем убралі...
Как бы ни был занят отец, лыжные походы не отменялись. Папа даже отпуск часто брал зимой, чтобы всей семьей могли покататься в заснеженных лесах, напоенных сосновым ароматом.
