Один из людей, помогавших мне с «Триллером», был Фрэнк Дилео. Фрэнк, когда я с ним познакомился, был вице-президентом по рекламе в «Эпике». Наряду с Роном Вейнэром и Фредом Деманном Фрэнк превратил воплощение моей мечты о «Триллере» в реальность. Впервые Фрэнк услышал отрывки из «Триллера» в «Уэст-лейк Стьюдиос» в Голливуде, где была записана большая часть альбома. Он там был с Фредди Деманном, одним из моих менеджеров, и Куинси, и я играл для них «Надо победить» и небольшой отрывок из «Триллера», над которым мы все еще работали. На них это произвело большое впечатление, и мы начали серьезно говорить о возможности широкой раскрутки альбома.
Фрэнк трудился в поте лица и на многие годы стал моей правой рукой, Его потрясающее знание индустрии пластинок оказалось бесценным. К примеру, мы выпустили «Надо победить» как сингл в то самое время, когда «Билли Джин» все еще занимала первое место. В Си-Би-Эс вскричали: — Вы сошли с ума. Это погубит «Билли Джин». Но Фрэнк попросил их не беспокоиться, заверив, что обе песни займут первые места и обе попадут в 10 лучших песен одновременно. Так и случилось.
К весне 1983 года стало очевидно, что альбом ожидает бешеный успех, превосходящий все расчеты. После выпуска каждого очередного сингла, уровень продажи альбома поднимался все выше.
Затем появился видеоклип «Надо победить». 16 мая 1983 года я исполнял «Билли Джин» в телеконцерте в честь двадцатипятилетия «Мотаун». Это шоу смотрели почти пятьдесят миллионов зрителей. После этого многое изменилось.
Представление «Двадцать пять лет «Мотаун» на самом деле было записано месяцем раньше, в апреле. Полностью название звучало как «Двадцать пять лет «Мотаун»: вчера, сегодня и навсегда». Надо заметить, что меня пришлось уговаривать участвовать в нем. Я рад, что в конечном итоге выступил в шоу, поскольку с ним связаны одни из самых счастливых моментов в моей жизни.
Как я уже упоминал раньше, я первоначально сказал «нет» самой затее. Меня попросили появиться в составе «Джексонов», а затем исполнить собственный танцевальный помер. Но никто из нас уже не был артистом «Мотаун». Потянулись бесконечные споры между мной и моими менеджерами, Вейнэром и Деманном. Я знал, сколько Берри Горди сделал для меня и для группы, но сообщил своим менеджерам и в «Мотаун», что не хочу появляться на телевидении. У меня в целом отрицательное отношение к телевидению. В конце концов Берри пришел ко мне, чтобы все обсудить. Я сводил «Надо победить» в студии «Мотаун», и, должно быть, кто-то ему сказал, что я нахожусь в здании. Он спустился в студию и рассказал мне о всех подробностях. Я сказал:
— Ну ладно, но если я выступлю, то хочу исполнить «Билли Джин».
Во всем шоу это была единственная песня, не имевшая отношения к «Мотаун». Он мне ответил, что именно это от меня и ожидал услышать. Так мы договорились сделать попурри «Джексонов» с участием Джермейна.
Я собрал братьев и начал репетиции, Я серьезно с ними поработал, и это было приятно, поскольку напоминало былые дни «Пятерки Джексонов». Я поставил для них хореографию и несколько дней репетировал и нашем доме в Энчино, записывая на видео каждую репетицию, чтобы потом посмотреть на «свежий взгляд». Джермейн и Марлон также внесли свой вклад. Затем мы отправились в отделение «Мотаун на репетиции. Мы исполнили наш номер, и хотя берегли силы и полностью не выкладывались, всем нам аплодировали. Затем я репетировал «Билли Джин». Я просто прошелся вскользь, поскольку ничего еще не придумал. У меня не было времени, так как я был очень занят репетициями с группой.
На следующий день я позвонил своим менеджерам и попросил:
— Пожалуйста, закажите мне шпионскую шляпу, что-нибудь вроде «федоры» — что-нибудь, что носят тайные агенты.
Мне хотелось чего-нибудь зловещего и особенного, шляпу с низко опущенными полями, Я до сих пор плохо представлял себе, что собираюсь сделать с «Билли Джип».
Во время записи «Триллера» я как-то нашел черный пиджак и сказал:
— Знаете, когда-нибудь я надену его на концерт.
Это был замечательный и очень эффектный пиджак, так что я надел его на двадцатипятилетие «Мотаун».
За ночь до записи я все еще не знал, что собираюсь делать со своим сольным номером. И вот я спустился на кухню нашего дома и стал напевать «Билли Джин». Громко. Я был там один за ночь до представления, просо стоял, прислушиваясь к тому, что мне подскажет песня. В некотором роде танец создавался сам по себе. У меня было подлинное общение с музыкой; под зарождающийся ритм я надел шпионскую шляпу и начал изображать позы и па, позволяя «Билли Джин» диктовать движения. Практически я позволил танцу родиться самому. Я некотором роде уступил песне дорогу и пропустил танец вперед — мне оставалось лишь пуститься за ним вдогонку.
Я тем не менее репетировал некоторые па и движения, хотя большая часть концерта были фактически спонтанной. Уже некоторое время я репетировал «мунуок», и на нашей кухне меня осенило, что я, наконец, смогу продемонстрировать это движение публике на праздновании двадцатипятилетия «Мотаун».
К этому времени мунуок уже появился на улицах, но в моем исполнении немного усложнен. Он родился как движение брейк-данса, этакая «ломкая» штучка, созданная черными ребятишками, танцевавшими на перекрестках улиц в гетто. Чернокожие поистине изобретательные танцоры; они создают много новых танцев, чистых и простых. И вот я сказал;
— Вот мой шанс станцевать мунуок, — и я станцевал. Меня ему научили три парня. Они мне показали основу — и я продолжал заниматься самостоятельно. Я его репетировал наряду с другими движениями. В чем я был точно уверен, так это в том, что буду двигаться одновременно вперед и назад, как бы гуляя по Луне.
В день записи в «Мотаун» не укладывались в расписание. Опаздывали. Так что я отошел в сторону и стал репетировать сам. К тому времени у меня уже была шпионская шляпа. Братьям хотелось узнать, зачем она нужна, но я им посоветовал подождать до поры до времени. Но Нельсона Ханса я попросил об одолжении.
— Нельсон, после номера с братьями, когда погаснут огни, подбрось мне тихонько в темноте шляпу. Я буду в углу, рядом с кулисами, общаться с публикой, а ты просунь шляпу туда и вложи мне в руку.
И вот после нашего с братьями выступления я подошел к углу сцены и сказал:
— Вы прекрасны! Хотелось бы мне, чтобы прошлое вернулось. С моими братьями у нас были волшебные моменты, и с Джермейном тоже. Но что мне по-настоящему нравится (и тут Нельсон просовывает мне в руку шляпу) — так это новые песни.
Я резко повернулся, схватил шляпу и начал двигаться в жестком ритме «Билли Джин»; я видел, что зрителям очень нравится. Братья сказали, что они толпились в кулисах, наблюдая за мной с открытыми ртами, а родители и сестры сидели в зале. Но я только помню, как открыл глаза в конце и увидел поднимающееся, аплодирующее море народа. Меня переполняли противоречивые чувства. Я знал, что выложился целиком, и мне было хорошо, очень хорошо. Но в то же время я чувствовал внутреннее разочарование. Мне хотелось просто стоять, замереть там, но получилось не совсем так, как я задумывал. Когда я зашел за кулисы, меня бросились поздравлять. Я так старался, и мне всегда хочется все сделать лучше. В то же время я знаю, что это было одно из самых счастливых мгновении в моей жизни. Я знал, что впервые братья смогли увидеть меня и посмотреть, чем я занимаюсь, чего я достиг. После выступления каждый из них обнял и расцеловал меня за кулисами. Они никогда этого не делали, и я был счастлив за всех нас. Было так замечательно, когда они меня вот так расцеловали. Мне очень понравилось! Ну, я имею в виду, мы постоянно обнимаемся, Все мы в семье часто целуем друг друга, за исключением отца. Он единственный не целуется. Когда бы мы ни встречались, мы целуемся, но когда они меня целовали в тот вечер, у меня было такое чувство, будто меня благословляли.
