Вскоре Бенвенуто получил охранный лист и приготовился служить Павлу III. Папа поручил ему чеканить новые монеты. Похоже, что предсказания и надежды Бенвенуто сбывались, но враги его и недоброжелатели, а их было много, тоже не сидели сложа руки. Он заикнулся было, что хотел бы вернуть себе должность чеканщика монетного двора, но нашлись люди, которые посоветовали папе, кстати вполне резонно, до времени этого не делать. Человек, находящийся под следствием, не мог исправлять государственную должность, а получить прощение за убийство можно было только определенным образом. По обычаю в августе, в День святых Марий, по постановлению римских капориони (старшин) городских районов двенадцать осужденных получали прощение. Август — это когда еще будет, а до августа надо жить и жить!
Тут новая напасть. После убийства Помпео у Бенвенуто появился новый враг, куда более сильный и коварный. Это был внебрачный сын папы Павла III Пьеро Луиджи Фарнезе, отменный негодяй, интриган и развратник, он еще не раз появится на этих страницах. Кажется, зачем синьору Пьеро Луиджи Бенвенуто? Сам он, описывая всю интригу, явно что-то недоговаривает. У покойного Помпео была дочь, отец оставил дочери наследство в 3 тысячи дукатов — очень значительную по тем временам сумму. А у Луиджи был любимый слуга, молодой парень. Синьор решил женить слугу на богатой наследнице, а деньги, если не все, то значительную их часть, прикарманить. Но невеста требовала мести за отца и тянула со свадьбой.
Пьеро Луиджи подослал к Бенвенуто убийцу-корсиканца, предприятие сорвалось. Тогда он решил засадить Бенвенуто в тюрьму, но папе Павлу III нужны были новые монеты и медали руки Бенвенуто. Прошло два месяца или около того, благоволение папы к своему ювелиру несколько поубавилось, просто было не до него, и Луиджи отдал приказ об аресте. Друзья сообщили Бенвенуто день и час ареста. Здесь он понял, что, как сейчас говорят, «пора делать ноги». За два часа до назначенного срока Бенвенуто оставил Рим и направился во Флоренцию, которой правил «вечный и наследный герцог» Алессандро Медичи.
Часть III
Был ли Бенвенуто гуманистом
Современный словарь дает такое определение понятия «гуманизм»: «Мировоззрение, проникнутое любовью к людям, уважением к человеческому достоинству, заботой о благе людей». Это трактовка нашего времени. Энциклопедия Брокгауза и Эфрона сто лет назад трактует гуманизм так: «Движение, освободившее на Западе Европы личность и культуру от порабощения католической церковью и положившее прочное начало новой независимой науке, светской философии, литературе, школе и самостоятельному искусству». Сами гуманисты XIII–XVI веков вообще себя никак не называли. Термин «гуманизм» появился в начале XIX века, а точнее в 1808 году, его употребил педагог Ф. Нитхаммер, и за двести лет термин оброс новыми качества, как то: сострадание к маленькому человеку, вселенская доброта, «равенство и братство» и «возвышение ценности человеческой жизни». Итальянские гуманисты в Средние века если и думали об этом, то весьма отдаленно. Больше всего на свете они ценили знания и образованность, а человек был для них ценен как индивидуальность и незаурядность. Человек делает себя сам, а способствуют ему в достижении духовных и бытовых вершин не власть, деньги и родовитость, а образованность, талант и успех.
Возрождение как понятие тоже появилось значительно позже его времени, и до сих пор аналитики спорят о причине его появления. А. К. Дживелегов пишет: «Культура Возрождения — организм сложный и противоречивый. Различные ее элементы сталкивались между собой в резкой непримиримости, но, в конце концов, все-таки уживались вместе. Разложение быта и семьи, моральный скептицизм, апофеоз удачи, преклонение перед человеком и силами его духа, перед красотой в природе и в человеческих творениях, расцвет искусства и литературы. Первые серьезные завоевания науки. Разрыв с церковными идеалами и утверждение мирских — все это переплеталось между собой и сливалось в видение необычайного блеска, который ослеплял чужестранцев, а итальянцев наполнял гордостью и высокомерным сознанием превосходства над другими народами».
Так кто же такие гуманисты? Это некое содружество людей, которые в силу своих природных данных и характера одинаково смотрят на мир и отдают предпочтение определенному роду занятий и самому образу жизни. Сами гуманисты определяли Studia humanitatis как «ревностное изучение всего, что составляет целостность человеческого духа». Ренессанс — это возрождение античных искусств, античной мысли, это эпоха активного развития самостоятельной личности. Деятельность гуманистов состояла, во-первых, в изучении латыни, греческого, а также поэзии, риторики, истории и литературы древних. На базе этих знаний они создавали свою литературу, свою риторику. Это новое миропонимание шло вразрез с тем, которое навязывала миру средневековая схоластика. Это, так сказать, общее место.
Появился новый тип философствования. Л. М. Баткин пишет: «В центре этого философствования стояло Слово, культ прекрасной и чистой классической речи. Слово отождествлялось со «знанием» и «добродетелью»… Слово было синонимом культуры. Отсюда идея окультуривания, возделывания души посредством изучения античных авторов…» Очень заманчивая и живучая идея. Недаром на ниве русского просвещения разгорелся горячий спор: изучать детям греческий и латынь или нет? Кажется, зачем такая архаика? И что вы думаете? Русские гимназисты корпели над латынью весь XIX век. Реальные училища могли себе позволить обойтись русским языком, а дворянин должен быть «знающим» и «добродетельным». И учили наизусть Цицерона и Овидия.
Условно гуманистов можно назвать интеллигентами, но они никак не были связаны сословно. Понятие «интеллигенция» появилось в России, и она стала «прослойкой». Другое дело — во времена кватроченто и чинквеченто. Гуманистом мог считать себя купец, преподаватель университета, рыцарь, скромный переписчик, теолог, лекарь, папский чиновник и нотариус. Гуманистами могли быть женщины. И никому из этих людей не могло прийти в голову, что между ними есть что-то общее, кроме — назовем это условно привычным словом — хобби (вульгарно, но понятно), недаром больше всего на свете гуманисты ценили правильно проведенный досуг.
Все они где-то служили, и коммуна платила им жалованье, но главное занятие в жизни было бесплатным. Даже великий Ариосто получал у герцога д'Эсте деньги за службу в военной администрации, но никак не за стихи. Но гуманистическая подготовка и образованность помогали получить хорошую должность при дворе герцога или папы, помогли стать канцлером в коммуне или дипломатом. Гуманистом и поэтом был сам Лоренцо Великолепный. Николло Макиавелли (1469–1527) был чиновником, Леонардо Бруни, очень известный гуманист, папским секретарем, многие были священниками и жили за счет папских бенефиций. Пьетро Бембо (1470–1547), теоретик литературы и реформатор стиля, был кардиналом, Карло д'Ареццо преподавал во Флорентийском университете философию. Всех этих людей объединял род деятельности, к которой они относились с истинной страстью. Марсилино Фичино, основатель «платоновской академии», был священником.
