Почему-то заявление о голодовке в "день Красного календаря" они не могут попросту выкинуть вон, а обязательно предъявляют прокурору. Почему — не знаю, у них какие-то свои повадки и обычаи. Главное — вручить заявление. Чтоб его приняли… Пока надзиратель открывает кормушку, чтоб передать завтрак, я быстро, рывком, выбрасываю листок в коридор. Старик в ужасе отшатнулся, вздымая худые ладони — такая неприятность в его дежурство! Теперь осталось только ждать.
Через полчаса — спокойно-размеренный голос дежурного офицера (по моим наблюдениям, хорошего воспитателя — он очень толково обращался с молодежной кодлой). Меня переводят в другую камеру: там нет клопов, зато есть… Боже мой, кровать с одеялом. И у окна — радиорепродуктор!
У надзирателя все еще дрожат руки: "Пусть сначала возьмет еду". Конечно, возьму, с удовольствием отпраздную свою микропобеду — баландой!
Как, братцы, хорошо лежать на кровати!
Свердловское чудо
Свердловское чудо — так я обозначаю туалет в камерах тамошней тюрьмы.
Это — большая дыра в полу, перекрытая крест-накрест двумя металлическими полосами.
…Утром 10 мая, после праздника, пришел в карцер грузный начальник режима, подполковник (в карцер начальство обычно часто заходит, в том его преимущество перед обычными камерами). Лениво полюбопытствовал: "Претензии есть?" — "Я не знаю, как пользоваться этим агрегатом," — указал на дыру. "Ах, это… Когда сходите по-тяжелому, зовите надзирателя, он пустит воду".
Так и делается. На металлическом кресте задерживаются экскременты, тогда зовешь надзирателя, он где-то за стеной откручивает кран, и тонкая, как из рукомойника, струя минут пять-семь все это уносит вниз. А ты лежишь напротив и созерцаешь, и обоняешь.
А канализационная труба идет под полом под всеми камерами сразу, так что отходы одной из камер обязательно пройдут под соседними, ароматизируя их через ничем не закрытые отверстия. И камер — много: целый ряд.
Интересно, кто конструировал хозяйство этой тюрьмы?
Обрывки массовой идеологии
Как у всего на свете, у "свердловского чуда", наряду с перечисленными неудобствами, есть великое достоинство: если умеешь превозмогать свое обоняние, то через эту дыру в полу можно свободно переговариваться со всеми соседними камерами.
Со мной, правда, говорили немного — не о чем. Я — как бы существо с иной планеты. Уже после представления друг другу хлопцы с почтением спросили: "У тебя, может, и высшее образование есть?" Вот уж чего я в себе никогда не ценил — своих "корочек", твердой обложки со вкладышем с оценками, дающей право на занятие определенных должностей. Самые пустые, пропавшие годы моей жизни — студенческие, когда курс лекций всегда начинался со "значения трудов т. Сталина по языкознанию (потом — "по экономике") для…" (грамматики русского языка, введения в языкознание, методики преподавания литературы, иностранной литературы, ПВХО — остальное впишите сами, и не ошибетесь. Собственно сами курсы, естественно, тоже подгонялись под это "покрывало"). Впервые в свердловской камере я натолкнулся на слой людей, которые всерьез эти "корочки" уважали и считали их для себя чем-то недостижимым (потом много повстречал таких же в Ермаке).
Но вот что любопытно с позиции традиционной для России пенитенциарной системы. Ребят умышленно изолировали на время судебного следствия в карцера, чтоб они не могли сговориться перед судом — и снабдили их этим идиотским туалетом, через который они постоянно обсуждали ход судебных заседаний. Конечно, я, историк народничества, не мог не вспомнить, как сто лет назад в Санкт-Петербургский дом предварительного заключения (ныне следизолятор Лен УКГБ) привезли со всей империи около двух тысяч участников "хождения в народ" и… снабдили их точно таким же туалетом. Большей частью незнакомых друг с другом, почти не организованных юношей и девушек связали, наконец, это пахнущей сероводородом и аммиаком трубой, продержали возле нее по два — по три года, нескольких уморили до смерти, нескольких довели до сумасшествия — и в конце концов из мирных поклонников "народной мудрости" сами себе и сплотили-сколотили кружки будущих цареубийц.
…Запомнились шутки юных блатарей. Вот возбужденный пацан возвращается из зала суда с известием: "Китайцы пришли" Громовое "ура!" всего карцера. Другой провозгласил: "Да здравствует наша советская родина, е…ь она в ж. у!" — и снова гремит "ура" под тупое молчание надзирателей. Теперь я стал лучше понимать товарища Сталина, который приказывал в 1941 году убивать зэков, которых не успевали эвакуировать. Старики рассказывали, что если не успевали их расстреливать, то просто бросали в закрытое пространство камеры связку ручных гранат.
Общественный педсовет
После прогулки слушал радио и записывал для памяти цитаты из передач о местной свердловской жизни. Я ведь от их "вольного быта" давно отстал, сейчас знакомлюсь, как они, советские люди, без меня на воле эти четыре года прожили…Например, сообщают о новом виде преступления. Конокрадство. Такого, по-моему, со времен Горького в России не слыхивали. Преступники — почему-то малолетки. Лошадей крадут на мясо?..
Вот спортивные новости: прошел в области конкурс на звание лучшего водителя грузовика по грязной и ухабистой из дорог. В подробностях смаковалось, как грузовики натужно буксуют в грязи по самую ось и тонут в воде по кузов. Но все ж герой-победитель довел свой самосвал до финиша!
Хорошо сделана передача — "Общественный педсовет" (я тут же записал несколько цитат). Учителя: "У 70 % наших учеников один или оба родителя пьют регулярно…" "С третьеклассниками приходится выдерживать настоящий бой, они твердят — взрослые все пьют, почему же нам нельзя…" "Дети начинают регулярно пить с 14–16 лет, а ведь это — неизлечимо".
А вот мысли другой стороны "педсовета" — учеников: "Чего мы хотим? Я, например, хочу, чтобы мама принимал моих товарищей как гостей. А еще больше я хочу уйти из дому".
Самое запомнившееся — это финал: слова какого-то учителя: "Наша цель в том, чтобы дети полюбили отца, не говоря уже о матери…"
Лирическое отступление: о воле к истине и фельетонной лжи
Пока писал про "Общественный педсовет", западное радио передало новости — мировые отклики на Гарвардскую речь Солженицына.
Что ж, миру избыточной информации действительно чуждо пуританское отношение к слову россиян — как некогда пышной и цветущей Италии эпохи Ренессанса казался дик и враждебен Савонарола в сердце мира, в прекрасной Флоренции…
