— Ищите спонсора.
— А что это такое? — спросил я (тогда это слово я услышал первый раз).
Между прочим. За время перестройки словарный запас обогатился новыми словами: спонсор, консенсус, киллер, дилер, пиар, инвестор, визажист, менеджер, криэйтор, лох, отморозок, путана, гей… И это далеко не полный их перечень.
Но и те деньги, которые нам дал Госкино, обесценились (денежная реформа). Часто не было денег, чтобы выплатить группе зарплату. Приходилось выкручиваться: выпрашивать кредит в банке, брать в долг. Экономили на всем. На зарплате (все получали очень маленькую зарплату), на массовке, на декорациях, на технике. И все равно денег катастрофически не хватало.
Позвонил мне редактор телевидения Герман Орлов (имя условное) и сказал, что со мной хочет познакомиться олигарх.
— Зачем?
— Он сам скажет.
Назначил встречу на среду в ресторане «Кура» на Чистых прудах, недалеко от моего дома. К двум часам подошел к ресторану. Там у входа уже ждали Герман с олигархом, полным человеком с крупным носом и губами, человек пять охраны, суровые мужчины в кожаных куртках, седан «БМВ» и два черных джипа. Обедали в малом зале ресторана. За столом мы были втроем. Охрана осталась за дверью. Олигарх сказал: он от Германа знает, что я сейчас начинаю новый фильм и ищу актеров. Его дочка хочет сниматься в кино, сейчас она на первом курсе МГИМО, но на следующий год будет поступать в Щукинское театральное училище.
— Девочка способная, занималась художественной гимнастикой, хорошо читает стихи, играет на гитаре, поет, играет в теннис.
И олигарх показал фотографию. Девочка была не красавица. Я подумал: «Может, на Настю-первую?» и сказал, что ничего не обещаю, пусть придет, познакомимся, поговорим (это было до встречи с Полиной Кутеповой).
— Но ей хорошо бы подготовиться к встрече. Может, дашь сценарий почитать? — сказал Герман.
— Дам.
Сценарий у меня был с собой. Я дал его олигарху.
— Пусть обратит внимание на роль Насти-первой. Дня через три позвонил Герман и сообщил, что дочка олигарха прочитала сценарий и просила передать: в роли Насти-первой (некрасивой) она сниматься у нас согласна, но только при условии, что будет играть и Настю-вторую (красивую). И еще, костюмы она подбирает сама, гример у нее свой и на площадке должен быть персональный актерский вагончик с кондиционером и душем. Дополнительные расходы она оплачивает сама.
— Передай ей, что я сожалею, но на роль Насти-второй мы уже утвердили актрису и заключили с ней контракт, — солгал я.
— Да, жалко, что она на папу похожа, а не на маму. Мама у нее красавица. Может, маму снимешь, она молодо выглядит.
— А бабушка у них есть? Мне старуха на колдунью нужна.
— Бабушка есть, но за нее наш олигарх ни копейки не даст. Это его теща.
Снимаем сцены в арендованной квартире. Зовут к телефону. Пошел в соседнюю комнату, взял трубку. Звонит Константин Александров из Парижа (этот номер он узнал у моей жены Гали). Константин сообщил, что сейчас в Москве в гостинице «Метрополь» его друг Джереми Даду. Злой как черт! Его всю ночь продержали в аэропорту, была проблема с визой. А когда пропустили, выяснилось, что российские партнеры, которые его встречали, напились и улетели на Багамы. Днем звонили и сообщили, что купили дом на берегу моря и теперь предлагают продолжить переговоры там. Он хотел улететь, но билетов нет, только на послезавтра.
— Гия, поухаживай за Джереми, как ты умеешь. Покажи Москву, поведи его к Торнике в «Пиросмани», угости: он любит вкусно поесть. (Ресторан «Пиросмани» Константин считал лучшим в Москве.)
— О'кей, Костя, сделаем.
— Подожди, ты искал деньги на фильм. Нашел?
— Нет.
— Так вот, Даду крупный бизнесмен. Дай ему синопсис, покажи материал и какой-нибудь свой фильм, и, возможно, он примет участие в твоем проекте. Он уже делал несколько фильмов.
— Спасибо, Костя.
Позвонил Кушнереву, рассказал о звонке Константина.
— Юра, для нас это очень важно, — объяснил я. — Если этот Джереми вложится, можно будет снять нормальный фильм, а не малобюджетную финтифлюшку.
— Все будет по высшему разряду, Георгий Николаевич!
На следующий день продолжаем снимать в магазине «Канцтовары». Снова зовут к телефону.
— Кушнерев.
— Георгий Николаевич, докладываю, к французу выехал Гусятников с переводчиком. В ресторане «мосфильмовской» гостиницы жарится поросенок (Рая купила на Дорогомиловском). В два обед. Потом пьем чай у нас в объединении (объединением Кушнерев гордился, он там недавно сделал турецкий евроремонт). Люба Горина пирог испекла, яблочный. Рита (жена Кушнерева) хворост сделала. Хотели купить торт — в магазинах пусто, даже сушек нет. Тараскина (монтажер) материал подготовила. Люда Аринова синопсис переводит. «Не горюй!» в проекции десятого зала (лучшая проекция на «Мосфильме»). В 22 с вами ужинаем у Торнике, в «Пиросмани». Шашлык, сациви, хинкали, грузинские песни. Вложится этот Даду в наше кино, никуда не денется!
— Стучу по столу.
Снимаем. Сняли две сцены. В перерыве пошел в соседнюю комнату есть свой бутерброд. Набрал Раю (секретарша объединения «Ритм»).
— Рая, там у меня в кабинете, в шкафу, в коробке, чайный сервиз. Распакуй его для сегодняшнего чаепития, а то у нас все чашки разные.
Этот китайский сервиз мне на юбилей подарила дирекция «Мосфильма».
— Георгий Николаевич, я уже не успею.
— Почему не успеешь? Сейчас 2.30, они только сели обедать.
— Не обедают они, Георгий Николаевич! Они на проходной! Не пускают этого Даду. Кушнерев дал заявку на француза, а у него бразильский паспорт. Гусятников побежал договариваться.
— А что случилось, почему не обедают?
— Еврей он.
— И что?
— Поросенка есть не стал, говорит, свинина. Перерыв закончился. Снимаем обратную точку.
Переставили свет. Теперь в соседнюю комнату не пройти. Лебешев поставил в дверях ДИГ (мощный осветительный прибор). За ДИГом появилась Таня и позвала:
— Георгий Николаевич, Рая просит, чтобы вы сами подошли к телефону, конфиденциальный разговор.
— Как я подойду? Спроси, что надо, а остальные уши заткнут.
Таня пошла спрашивать.
— Приготовились. Снимаем. Стоп. Появилась Таня:
— Георгий Николаевич! ЧП! Ваш гость хочет в туалет! А в объединении бумаги нет! Сегодня последний рулон украли!
— Пусть в группу Бондарчука сбегает, скажет — от меня (группа Бондарчука была под нами, этажом ниже).
— У Бондарчука она уже была. Там нет никого. Она из предбанника Досталя звонит. Думала у Аллы взять, а Аллы нет. Ее Кондрахина из профкома замещает. А Кондрахина не дает. Рая просит, чтобы вы сами этой Кондрахиной позвонили, Георгий Николаевич! Вам она не откажет!
