Дмитрий Краснов
Дмитрий Анатольевич Краснов – член Союза писателей России, лауреат Московской областной литературной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2005), автор публикаций в журнале «Поэзия», сборников «Странник», «Высокая глубина».
«Пред тобой преклоняя колени…»
Пред тобой преклоняя колени
И твою воспевая красу,
Я, безудержный баловень лени,
Сыплю строчек безумных росу!
Мне не жалко душевной силы.
До конца разбазарю талант.
И пускай надрываются жилы,
Мне не страшно: я – царь, я – атлант!
И, стихами тебя убаюкав,
Унесу в бесконечный рассвет,
И забуду бессонные муки
И безумной реальности бред.
Мы с тобой потеряемся всуе,
Мы очнёмся средь горних высот,
Нас утопит любовь в поцелуе,
Нас любовь в поцелуе спасёт.
«Где-то между Солнцем и Луной…»
Где-то между Солнцем и Луной,
Между звёзд потухших и горящих,
Люди, одурманенные тьмой,
Перебили мыслящих и зрящих.
Был отлит из золота телец
В духоте безмерных возлияний.
Почернело золото сердец
От пустых неверных оправданий.
И предстал чужбиной край родной,
Загалдел кагал прямоходящих,
Но ещё за Солнцем и Луной
Кто-то ищет мыслящих и зрящих.
«Трубят архангелы призывно песнь свою…»
Трубят архангелы призывно песнь свою,
Седые облака саднит багрянец.
Я перед Искупителем стою,
Как перед полководцем новобранец.
Он солнце взял в пробитую ладонь.
Спасать людей – смертельная работа.
Он был испепеляющий огонь,
Упавший в греховодные болота.
И снова палец вниз – привычный жест —
Потеха, опьяняющая кровью.
И снова будут плети, будет крест
И смерть надежд, распятых нелюбовью.
«Жемчужные капли, как звёзды, зажглись…»
Жемчужные капли, как звёзды, зажглись,
Их приняло тёплое лоно,
Загадку Вселенной, могучую жизнь
Вбирая в себя упоённо.
И наша любовь не померкнет вовек,
И плоть освятится душою.
На новую Землю сойдёт Человек, —
Чтоб я повторился с тобою.
«Осенний долгий листопад…»
Осенний долгий листопад —
Багрянец мёртвых рос.
Деревья зябкие дрожат,
Глаза дрожат от слёз.
А мир в извечной чистоте,
В бессмертных Божьих снах
Внимает смертной красоте
С улыбкой на устах.
«Ты – тихий и ласковый ветер…»
Ты – тихий и ласковый ветер,
Ты – ландыша хрупкий росток,
Искрящейся радуги веер,
Летящий с дождём на восток.
Тебя я к нему не ревную,
Нас грозами не испугать!
Я верю в любовь роковую —
Она-то и есть благодать!
«Всю жизнь свою я ждал тебя…»
Всю жизнь свою я ждал тебя,
Тревожно вглядываясь в лица,
То восторгаясь, то скорбя,
Спеша в надежде утвердиться.
Бежали в сутолоке дни,
Душа томилась в непокое,
Мерцали чуждые огни,
Манило призрачно былое.
И я, оглохший, чуть живой,
Раб суеты, друг лихолетья,
На миг обрёл в тебе покой
И осознание бессмертья.
«Я живу на пределе мечты…»
Я живу на пределе мечты,
Где горит первородный огонь,
Где в лазоревой глади цветы
Лепестками ласкают ладонь;
Где хрустальная звонкая нить
Улетает стрелой в небосвод,
Чтоб сияньем своим защитить
Хрупкий мир от случайных невзгод.
Там ни старости нет, ни беды,
Там не льётся невинная кровь,
Там Божественных знаний плоды
Нам не смерть принесут, а любовь.
Саида (Александра) Павловна Кузнецова – член Союза писателей России, лауреат московских областных литературных премий им. Я.В. Смелякова (2005) и им. Е. Зубова (2006). Учится в литературном институте. Её произведения публиковались в журналах «Поэзия» и «Российский колокол», в альманахах «Академия поэзии», «Угрешская лира» и «История Угреши». В 2005 году выпустила авторский сборник стихов «31 вздох».
Я талый снег твой, зима в Баку,
Я в чёрной вене твоей теку,
Я пульс твой смутный, я ток обратный.
Открой раскосые очи, брат мой,
К тебе бегу.
Морозный сгусток из воронья
Зима вдыхает в свои угодья,
Дворов трущобы промеж белья.
Люби, кляни и умри сегодня,
Пока есть я.
Стучались чёрные ветви дня
В балкона двери и бились в окна.
Ах, Шива, бедный родимый бог мой,
Предвечной боли звучанье смолкнет,
Когда взорвёшься внутри меня.
«Базарное пекло раздело по пояс…»
Базарное пекло раздело по пояс.
Мы так нереально запутались в ценах.
Ты, чёрный и чистый, так дорого стоишь,
Что трачу полжизни за каждую сцену.
Прости мне отверженность жестов небрежных,
Но гордость – как масло в пожаре фиаско.
Как дом свой оставишь – последняя нежность.
Как руку отрезать – последняя ласка.
И лишь на прощанье, прошу я, без фальши,
Звезда моя бедная с ликом османа,
Мой маленький мальчик, мой маленький мальчик,
Открой, чем так сахарна соль этой раны…
«Нелепо так: овчарка руку лижет…»
Нелепо так: овчарка руку лижет,
А я пинаю палую листву.
А я тебя, наверно, не увижу
Ни в коме, ни во сне, ни наяву.
Приятно так: листва летит салютом,
Чтоб рыжей краской небо опалить,
А я давлюсь октябрьским уютом,
А я глотаю огненную нить.
И так понятно: ничего не надо
Мне, кроме силы памяти моей,
Ведь лишь она хранит со мною рядом
Того, кто вечность коротает в ней.
Кому-то вечер расчесал косы,
а мне развёл и раскрошил сердце.
По небу белые летят осы,
по телу новые бегут герцы.
Что говорить, когда темно в холле?
Что отвечать, коль про мечту спросят?
Сегодня вечер изменил роли:
актёров ветер под мостом носит.
Она была, как звездопады, яркой,
с туманных крыш высматривала братьев.
Лежал январь по золотым паркам
ковром её многострадальных платьев.
Сегодня грубые слова – нож в спину,
желанья странствуют дурным слухом.
О ней кино не разрешат, не снимут.
Гореть оставят тополиным пухом.
А завтра – руки по снегам рыщут.
Что потеряли, то искать поздно.
Она ждала, она звала с крыши,
она была как эта ночь. Звёздной.
«Моя свобода не снилась ни ветру, ни птицам…»
