бить нас по лицу или угрожать расправой из-за того, что у миссис Миггинс из соседней квартиры случился инсульт, а мы припарковались у подъезда.
За обычный рабочий день, который является частью шестидесятичасовой рабочей недели, мы можем посетить десять разных вызовов. Мы обслуживаем примерно 200 пациентов в месяц и 2400 пациентов в год. Это значит, что более чем за пятнадцать лет работы я оказал помощь примерно 36 тысячам пациентов. Поскольку в среднем один из ста вызовов является особенно травматичным (например, мы видим, как человек умирает в результате нападения), таких вызовов за мою карьеру было гораздо больше 300. Мы должны помогать другим людям, но иногда сами разбиты вдребезги.
В прошлом году мне повезло, поскольку я не работал в Рождество и на следующий день после него. Однако в промежуток с 27 декабря до Нового года я отработал шестьдесят часов и за это время приезжал к трем самоубийцам. После каждого случая я возвращался домой к семье, натягивал улыбку и делал вид, что ничего не произошло. Ковыряя остатки индейки, я не мог не думать о только что увиденном мной парне, чья жизнь стала настолько невыносимой, что он закинул веревку на балку в своем лофте, обвязал вокруг шеи и прыгнул в дыру в потолке. Поднимаясь по лестнице, первое, что я увидел, были раскачивающиеся из стороны в сторону ноги. Когда мы срезали веревку, увидели, что голова самоубийцы неестественно вывернута. Очевидно, у него были финансовые трудности.
Иногда, по прошествии времени, сложно сказать наверняка, произошли все ужасы, что остались в памяти, на самом деле. Или это лишь особое восприятие пошатнувшейся психикой.
За месяц до этого нас вызвали к пациенту, который повесился на крыше паба. Не знаю, с какой целью нас вызвали, потому что тело висело там с лета. Его нашли, когда с потолка потекла вода и подрядчик пошел осмотреть старую шахту лифта, где и сделал столь страшное открытие. Никто не знал, что это за человек и как он туда попал.
В моей работе реальность иногда смешивается с вымыслом. Я предаюсь воспоминаниям и думаю: «Это не могло произойти на самом деле». Что касается того повесившегося в пабе мужчины, я абсолютно уверен в увиденном. Детали достаточно четкие, чтобы я делился ими с вами. Его ноги стояли на полу, и я был почти уверен, что тело не удастся переместить так, чтобы голова не отвалилась. Я не стал задерживаться, чтобы это проверить, но какому-то бедному сотруднику похоронного бюро пришлось снять покойника. Это была одна из самых страшных вещей, которые мне доводилось видеть.
Когда мы спускались по лестнице, менеджер прокричал: «Парни, вы не должны работать на высоте! Безопасность!» Лучше бы его беспокоило то, как страшная картина, которую мы увидели, отразится на нашей психике.
Некоторые люди любят свою работу настолько сильно, что не уходят с нее до тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость, но люди массово увольняются из скорой помощи. С того момента, как я пришел на нашу станцию, оттуда ушло около 90 % первоначального персонала. Кто-то на пенсию, а кто-то перешел на работу в другие места. Парамедики могут работать в поликлиниках, полицейских участках, колл-центрах (однако большинство людей, которые перешли работать в 999, быстро вернулись), на круизных лайнерах и нефтяных вышках. В большинстве этих мест им платят лучше.
Есть люди, которые ушли работать совсем в другую сферу просто потому, что работа в скорой помощи довела их до ручки. Кто-то вспоминает, как когда-то у людей на станции было время, чтобы немного поболтать. Секунда, чтобы переключиться. Секунда, чтобы передохнуть. Они скучают по ушедшим дням и теперь ненавидят работу, которую когда-то любили.
Сейчас персонал скорой помощи снова растет, но в недостаточной мере. За последние шесть лет число серьезных инцидентов увеличилось на 50 %, в то время как число парамедиков – всего на 16 %. В 2018 году парламент сообщил, что в каждом четвертом автомобиле скорой помощи, работающем на местах серьезных происшествий, нет парамедика на борту.
Волонтеры не могут стать равноценной заменой работникам скорой помощи. Когда мы с коллегами впервые услышали истории о том, что служба скорой помощи в других частях страны рассматривает возможность привлечения волонтеров для езды в автомобилях скорой помощи, поползли слухи, что скоро наступит время, когда волонтеры будут работать с нами в первичном звене бок о бок. К счастью, этого не произошло.
Волонтеры обучены оказывать первую помощь до приезда парамедика или младшего специалиста по оказанию неотложной помощи. Я знаю одного волонтера, чья основная работа заключается в тестировании истребителей. Можно подумать, ему не хватает острых ощущений. Волонтеры особенно ценны в отдаленных районах, которые могут располагаться в получасе езды от ближайшей станции скорой помощи, и я лично знаю волонтера, спасшего человеку жизнь. У пациента случилась остановка сердца в трейлерном парке у черта на куличках, и к моменту моего приезда он уже сидел. Я сразу подумал: «У него наверняка не было остановки сердца», но, когда мы посмотрели на дефибриллятор волонтера, стало ясно, что разряд был. Да, волонтер находился в соседнем трейлере, но эта ситуация показывает, насколько важны своевременная сердечно-легочная реанимация и дефибрилляция.
Раньше бригады скорой помощи ждали вызовов, теперь же люди ждут, когда бригады освободятся и приедут к ним.
Тем не менее волонтеры не должны восполнять недостаток сотрудников службы скорой помощи. Было бы сумасшествием позволить им водить автомобили скорой помощи (вы бы хотели, чтобы в случае сердечного приступа вас вез в больницу волонтер?), но еще хуже было бы, если бы они официально работали в первичном звене здравоохранения, особенно в сельской местности. Если это произойдет, я уверен, что большинство жителей сельской местности тут же переедет в город.
В прошлом бригадам скорой помощи приходилось ждать вызовов, и многие люди до сих пор считают, что, как только они позвонят 999, бригада вылетит со станции скорой помощи, как Бэтмобиль, и будет у вашего дома через считаные секунды. Но на самом деле мы настолько перегружены, что в большинстве случаев вызовы накапливаются и людям приходится ждать.
Когда вы звоните в службу скорой помощи, ваша проблема будет оценена с точки зрения срочности. Вызовы делятся на категории. Первая категория означает, что ситуация опасна для жизни – остановка сердца, например – и мы обязаны приехать к пациенту в течение восьми минут. Вторая категория означает, что ситуация серьезная, но не настолько угрожающая жизни, – инсульт, боли в груди – и мы должны приехать в течение девятнадцати минут. В последнюю категорию входят неопасные для жизни ситуации, такие как зуд или ожог крапивой, и на такие вызовы мы должны приехать, как только появится возможность.
В Интернете можно найти множество грустных историй о
