Но Федору Ивановичу повезло: Сталин слушал его доклад, расхаживая возле карты и внимательно разглядывая ее. Он одобрил план операции, так же как и неприятный сюрприз, приготовленный генералом Толбухиным для противника.
Утром 8 апреля крымская земля вздрогнула, будто от нового землетрясения: это были разрывы тысяч снарядов, обрушенных советской артиллерией на позиции гитлеровцев. На 66-й минуте огонь перенесли в глубину обороны, противник оставил укрытия и занял окопы, ожидая атаки, но тут на него снова посыпались снаряды. Гитлеровцы бросились в укрытия, но снова артиллерия перенесла огонь в глубину.
Солдаты противника опять выскочили из укрытий и открыли огонь по силуэтам советских пехотинцев, роль которых отлично играли одетые в гимнастерки и каски чучела, поднятые над траншеями. А на головы врагов в очередной раз обрушились тонны взрывчатки и стали! Уцелевшие гитлеровские солдаты вновь метнулись в укрытия.
Говорят, новое — это хорошо забытое старое. Такой метод огневой подготовки впервые применил русский генерал Брусилов во время своего знаменитого наступления 1916 года, участником которого был молодой офицер Федор Толбухин. Так искусство прославленного военачальника, воспроизведенное в новых условиях его талантливым учеником, вновь послужило Отечеству.
Неожиданный удар со стороны Сиваша во фланг Перекопским позициям заставил генерала Еннеке начать отход под угрозой окружения. Командующий 4-м Украинским фронтом, безошибочно уловив переломный момент сражения, тут же организовал преследование противника передовыми отрядами из танков и пехоты на автомобилях.
Гитлеровцы не успевали закрепляться на промежуточных рубежах, их оборона в Крыму стремительно рушилась. Задержать встречное движение войск генералов Толбухина и Еременко не было никакой возможности. Советские дивизии стремительно вышли к Евпатории, 13 апреля освободили Симферополь, а 16-го были уже на подступах к Севастополю.
Гитлер испытал приступ настоящего бешенства. Крым — «Готланд», на овладение которым было потрачено столько сил, потерян всего лишь за неделю! Он сместил генерала Еннеке с поста командующего 17-й армией: может быть, его преемнику, генералу Альмендингеру, удастся отстоять хотя бы Севастополь?
Напрасные надежды. Всесторонне подготовленный штурм города начался 7 мая и закончился уже через два дня полной победой войск генерала Толбухина.
В поисках спасения гитлеровцы густыми толпами устремились на мыс Херсонес, так как оттуда должна была осуществляться эвакуация морем. Даже в этих условиях противник тащил за собой длинные обозы с награбленным за два года добром, не желая уходить с пустыми руками! Несколько часов подряд на мысе гремели пулеметные очереди — это фашисты расстреливали ставших ненужными лошадей, а затем начались жестокие бои за место на палубе битком набитых, ниже ватерлинии осевших судов.
Перегруженные транспорты медленно отходили от причалов, чтобы стать жертвами советских самолетов и торпедных катеров, поджидавших их в море. Только два парохода, «Тотила» и «Тея», утащили с собой на дно Черного моря 9 тысяч солдат и офицеров противника! А на берегу озверевшая толпа, утратившая всякое человеческое подобие, продолжала самоистребление. Наконец остатки, поняв, что обещанная фюрером эвакуация не состоится, сдались советским войскам.
Бесконечные колонны пленных тянулись в глубь полуострова. А в противоположную сторону, навстречу им, ехал небольшой зеленый автомобиль с открытым верхом.
Слух о прибытии командующего мгновенно разнесся среди солдат; окружив любимого генерала плотным кольцом, они повели его показывать последние оборонительные рубежи гитлеровцев.
Немало повидал на своем веку Федор Иванович, но даже его, ветерана Первой мировой войны, поразила картина недавнего побоища: настолько плотно мыс Херсонес был забит брошенной техникой и усыпан телами убитых.
Генерал Толбухин молча смотрел на морские волны, чуть ли не до самого горизонта покрытые трупами людей и лошадей. Битва за Крым была выиграна. Только на суше противник потерял здесь более 100 тысяч человек, почти 500 самолетов, весь автотранспорт и всю боевую технику. За былое поражение отплачено сполна. Клятва, данная в 1942 году, исполнена. И теперь ничто не мешает принять новую должность — командующего 3-м Украинским фронтом. Впереди лежали земли Южной Европы...
Август 1944 года полководец встретил уже на границе Молдавии, в готовности к проведению новой, Ясско-Кишиневской операции во взаимодействии со 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновского. Взгляды обоих командующих на характер предстоящего наступления совпадали настолько, что даже действия их войск казались зеркальным отражением.
Гитлеровские стратеги ожидали, что главный удар будет нацелен на Кишинев — ведь именно на этом направлении генерал Толбухин сосредоточил основные массы войск, надежно прикрыл их зенитной артиллерией и авиацией. Недаром разведка отмечала здесь работу радиостанций частей и соединений, уже знакомых по предыдущим боям. Вот только если бы летчики, докладывавшие своему командованию о множестве советских танков и артиллерийских орудий, могли спуститься на землю и потрогать эту технику руками, то убедились бы, что сделана она из дерева и земли, а не из стали.
Затраты на маскировку окупились полностью. Командующий группой армий «Южная Украина» генерал-полковник Фриснер даже на вторые сутки после начала советского наступления не мог поверить, что войска 3-го Украинского фронта наносят главный удар не там, где он ждал, а с не очень удобного Кицканского плацдарма на Днестре. Прозрение пришло слишком поздно. Армии генерала Толбухина, перейдя в наступление 20 августа, всего через 9 дней освободили румынские города Тулча, Галац, Брэила, Констанца и вышли на границу с Болгарией.
Окружение мощной кишиневской группировки противника было завершено уже 23 августа. В этот день произошло и другое знаменательное событие: фашистский диктатор Антонеску прибыл на аудиенцию к королю Румынии Михаю, чтобы заручиться поддержкой «в мобилизации всех сил нации для продолжения войны». Но 26-летний монарх, фактически лишенный возможности управлять страной и вынужденный прежде поддерживать режим, отстранил Антонеску от власти, а затем приказал четырем вошедшим в кабинет офицерам арестовать его.
Поступок решительный и смелый, ведь советские войска находились еще не менее чем в 280 километрах от Бухареста. А в столице Румынии пребывали почти 14 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, несколько десятков тысяч членов фашистских военизированных формирований, да и не было известно, как поведут себя верные диктатору части румынской армии.
