В конце года в Горький приезжает нарком авиапромышленности М.М. Каганович и устраивает разнос руководству и в первую очередь директору Воронину за срыв правительственного задания. Разнос. Стало быть, накричал, наорал, кулаком, может, по столу бабахнул и сказал что-то вроде «ну, погоди». Возможно, с ненормативной лексикой, но без оргвыводов, без приказа…
14 января 1940 года Н.Н. Поликарпов и его представитель на 21-м заводе М.К. Янгель пишут письмо начальнику 1-го главка НКАП М.М. Лукину по поводу того, что завод и не приступал еще к работе над И-180.
Настоящую тревогу забили ВВС: по плану они должны были иметь 10 самолетов войсковой серии, а со второго полугодия уже начать вооружение нескольких полков новыми самолетами.
Вы что-нибудь понимаете, читатель? Директор завода запросто игнорирует распоряжение Москвы и гнет свою линию. Не понимает этого и новый нарком А.И. Шахурин. 30 января 1940 года он посылает в Горький целую комиссию (совместно с представителями ВВС) во главе с заместителем наркома В.П. Баландиным, которая строго указала директору и обязала его в феврале 1940 года приступить в выполнению государственного заказа. И вновь кулаком по столу и пальцем перед носом: «Ну, погоди!»
А завод продолжал гнать И-16 и готовить к выпуску никак не поддающийся доработке доморощенный самолет заводского конструкторского бюро И-21.
Кандидат исторических наук Е.И. Подрепный в Нижегородском областном архиве нашел «объяснение» руководством завода такой ситуации:
«Получив задание внедрить в производство новую машину И-180, на постановку которой были выделены дополнительные штаты, завод не мог выделить для этого специальных работников нужной квалификации и не мог набрать их вновь».
Даже сегодня это назвали бы издевательской отпиской. На дворе 1940 год, страна готовится к войне, сам вождь следит за авиационной промышленностью, конкурсы объявляет, а тут такие перлы: «завод не мог выделить»… Это даже не саботаж.
Какая рука вела по жизни безнаказанным директора завода? Да за меньшие прегрешения с советских руководителей в буквальном смысле снимали голову. Разве не знал директор завода № 21 печальной судьбы своего коллеги – директора Воронежского авиамоторного завода № 16 Гайоза Соломоновича Девдариани? Разоблаченный как «враг народа», тот в 1937 году был расстрелян на заводском дворе в присутствии рабочих. Вероятно, для поднятия трудового энтузиазма…
Нетрудно догадаться, что в некоторых публикациях туманно намекалось, что к саботажу в Горьком причастен каким-то боком А.С. Яковлев, но это полная чепуха, поскольку Александр Сергеевич тогда даже не был замнаркома, да и после не в его силах было бы соорудить столь мощную крышу над головой Воронина.
А Поликарпов не находит себе места – судьба его лучшего проекта зависит черт знает от чего или кого! 20 мая он вновь обращается с докладной запиской к наркому, в которой был не просто крик отчаяния, но и требования обратиться в самые высокие инстанции для спасения ситуации.
Если не Политбюро, то кто?
И 25 мая 1940 года состоялось решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П16/194-ОП, в 5-м пункте которого было записано: «О постановке производства самолетов И-180 конструкции Поликарпова на заводе № 21». И там же писалось, что из резервного фонда СНК для этих целей выделялось 8,5 млн рублей, в том числе на постановку на серийное производство – 5 млн рублей, для премирования за доводку и за внедрение в серийное производство в срок соответственно 3,5 млн рублей конструкторам, ИТР и рабочим.
Политбюро – это серьезно, и, потеснив работу над «собственным» истребителем И-21, чуть отвлекшись от плана выпуска любимых заводчанами И-16, в месяце июне на заводской двор выкатили И-180-3. Летчики НИИ ВВС (Уляхин, Прошаков) приступили к испытаниям. Все шло поначалу хорошо, но в одном из полетов случилась авария. Но следующей машины не было. Из-за отсутствия моторов И-88. Они не поступали на Горьковский завод…
Биограф Н.Н. Поликарпова В.П. Иванов сокрушенно писал: «Таким образом дирекция завода № 21 фактически саботировала все приказы главка, наркомата, командования ВВС, постановления Комитета обороны при СНК СССР. Удивительно, что все действия дирекции оставались безнаказанными, и это в ту эпоху, когда директоров других заводов даже за небольшое отступление от программы выпуска боевой техники снимали с должностей и даже репрессировали». Да уж…
И вот в ноябре 1940 года произошло то, что, казалось, было предопределено заранее: приказом по наркомату, подписанному А.И. Шахуриным, И-180 был «снят с производства с заменой его истребителем И-21 конструкции М.М. Пашинина».
Но неужели нарком не знал, что истребителя И-21 не было, было только желание его создать? Наверное, не знал, потому что, как только узнал, то тотчас издал еще один приказ: вместо И-21 заводу предписывалось выпускать И-200 (МиГ-1). Вот здесь историки сходятся во мнении, что к отправке в Горький МиГ-1, выпускавшегося на Московском заводе № 1, что на Ходынке, руку мог приложить новый замнаркома А.С. Яковлев – ему хотелось бы устранить конкурента с территории Московского завода № 1 и именно там развернуть производство своей машины.
Но он неожиданно (так ли уж неожиданно?) встретил сопротивление в лице директора этого завода П.В. Дементьева. Петр Васильевич в свое время, когда он был еще главным инженером завода, потратил много сил, чтобы приютить у себя под крылом отколовшуюся группу поликарповских конструкторов во главе с Микояном и создать из них самостоятельный коллектив. Нет, он не готов был выпустить из-под своего крыла полюбившегося ему Микояна-младшего, и с помощью Микояна-старшего решить этот вопрос оказалось несложно. Тем более, что создавать режим наибольшего благоприятствования для заносчивого Шурки Яковлева ему не хотелось…
Итак, МиГ-1 на заводе в Горьком не состоялся, и тогда было принято решение… вернуть производство И-180. Дело вдруг закрутилось с необычным темпом. Вот как это выглядит в документе:
«Общий задел в октябре 1940 г. готовился для сотни машин, продолжалось изготовление технологической оснастки. Заводы-смежники применительно к И-180 имели заказы на материалы и полуфабрикаты. Днепропетровский завод готовил прокат стальных хромансилевых тавровых профилей, московский «Серп и молот» вел листовой прокат стали 25ХГСА… Наконец конструкторская бригада закончила доработку И-180 – эталона для серийного производства на 1941 год. Все специалисты, причастные к судьбе И-180, защищали его до последнего момента, считали, что можно обеспечить выпуск 3–4 таких истребителей ежедневно. Планировалась поставка И-180 в войсковые части. Например, «Расчеты и обоснования на самолеты и моторы 6-го отдела Управления ВМФ РККА включали заявку на 100 истребителей типа «И-180 М-88» по плану заказа на 1941 год».
