…В 1944- 1946 годах мне довелось работать на Диксоне. Глубокий след оставили в моей памяти эти годы. Бережно хранит память образы великолепных людей, с которыми пришлось там работать и встречаться.
Валентин Игнатченко. Высокий, худой, черноволосый, с доброй, белозубой улыбкой, не изменявшей ему даже в минуты предельной усталости. Человек высокой моральной чистоты, которого любили на острове все. Блестящий радист. Позднее - руководитель коллектива радиоцентра. Руководитель умный, чуткий, заботливый, никогда не принимавший волевых, опрометчивых решений, уважавший людей, умевший их слушать. На Диксоне он проработал двадцать два года. Высшим орденом страны отмечен его труд. Горько думать, что так рано ушел он из жизни.
Синоптики высокого класса, «асы» своего дела, Вячеслав Фролов и Никита Шадилло. Как часто - точно в указанное ими время - рассеивался туман, густой пеленой закрывающий остров, и самолеты, летящие к нему, уверенно совершали благополучные посадки. Большой скромностью, тактом, доброжелательным отношением к людям отличались оба. Один из них - Фролов - стал позднее руководителем Арктического научно-исследовательского института.
Способная ученица и помощница Фролова - Евдокия Павловна Карбовская. Была она молода, поэтому звали ее просто Дусей. Красавица и лихая плясунья. Послушать, как поет Дуся, и посмотреть, как танцует, приходило много людей из команд транспортов, ледоколов и экипажей самолетов, людей подчас незнакомых - слава о Дусе шла по всей Арктике.
Главный инженер радиоцентра Борис Богословский. Получил тяжелое ранение на Ленинградском фронте, но не сломался - те, кто работал с ним на Диксоне, помнят его всегдашнюю приветливость, склонность к юмору и, что самое главное, - постоянную самоотверженную готовность включиться в любую работу, включиться не только умом, но и руками - «пустяков», «черновых» дел для него не существовало.
Главный механик Виктор Клоков. Сосредоточенный, даже несколько мрачноватый. Великий умелец: кто забудет, как он, скороговоркой обругав лишь мировую систему империализма, изготовил уникальный для диксонских условий инструмент и спас жизнь импортного дизеля (и радиоцентра!), казалось бы, вышедшего из строя, не наработав и сотой доли своего ресурса.
Люда Шрадер… Во время варварского налета на остров фашистского крейсера «Адмирал Шеер» в августе сорок второго была разбита шестидесятиметровая мачта и выведена из строя электростанция радиоцентра. Перестала поступать энергия для питания основных передатчиков, и радисты включили резервные аппараты. И когда были переданы по назначению все служебные радиограммы, в паузе между разрывами снарядов прозвучал вопрос Люды, обращенный к начальнику смены: «Валентин Игнатьевич, «частник» передавать будем?» («Частник» - личные телеграммы. - Н. С .). Этот будничный вопрос, резко контрастировавший с обстановкой, лучше всего свидетельствовал о мужестве радистки и ее товарищей, о готовности их выполнить свой долг при любых обстоятельствах! Наверное, такой же спокойной и уверенной в себе была Люда и в Уэлене, на берегу Чукотского моря, в 1934 году, когда держала великой ответственности радиосвязь с челюскинцами, находившимися на дрейфующих льдах…
Бывалый полярник, актинометрист Виктор Иванович Сокольский. Человек, обладавший поистине энциклопедическими познаниями. Всегда был спокоен и светился доброй улыбкой. Любил и умел заваривать вкусный, черный, как деготь, чай и вести неторопливый разговор, время от времени задавая ему «космический крен», - посещение космоса советскими людьми было, по мнению Виктора Ивановича, не за горами.
Давид Гольдгубер. Радист высочайшей квалификации и руководитель коллектива приемной станции. Когда выпадали свободные минуты, он садился к пианино и начинались танцы. Суровый оттенок военного времени носило это веселье. И не только потому, что не сверкали белизной и не были накрахмалены рубашки мужчин, в простеньких платьях были женщины, а кое-кто из них и в ватных брюках, что летом танцевали в высоких сапогах, а зимой - в валенках… А когда замирал мотив последнего танца, Гольдгубер начинал импровизировать. Трогательно на видавшем виды инструменте звучали мотивы из старинных русских и цыганских романсов и песен. Из вальсов Штрауса и песен времен гражданской войны. И песен, родившихся уже в эту войну. И высветлялись лица людей, разглаживались морщины…
Клава Астахова, Саша Соловов. Очень молодые, доверчивые, но деловые - они уверенно «наступали на пятки» радистам старшего поколения.
…Мне рассказали (я был в командировке), как пришел на Диксон День Победы. Светившиеся счастьем люди собрались в неизменной кают-компании. Подняли бокалы с разведенным вишневым экстрактом - ничего более подобающего случаю не было. Обнялись - поздравили друг друга с Великим Праздником и разошлись - вахта на скалистом острове в Карском море продолжалась…
Продолжается она и сейчас, мирная вахта, на этом небольшом острове. Зимой тут царство ночи и полярных сияний, снега и льда, морозов, пурги и жестоких иногда штормов. Летом остров преображается. От берегов отступает лед. Под нежарким солнцем тает и сходит снег - сначала на высоких местах. Бреющим полетом на север тянут караваны гусей. В бухтах то и дело показываются головки любопытных нерп. По острову деловито снуют лемминги. Среди мха вырастают нежные полярные маки. И если уж очень теплое выдалось лето, в разгар его появляются комары и, как и положено им, досаждают людям…
* * *
Всего лишь два дня проходит после отлета воздушной экспедиции - и вновь всех взволновавшее событие: из Москвы в Америку через Северный полюс летят В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков!
Радисты многих, если не всех, полярных станций, Кренкель на полюсе и мы с Богдановым здесь, на Рудольфе, замерли у приемников. Замелькали в эфире краткие сообщения о местонахождении и обстановке, передаваемые с борта самолета штурманом Беляковым. В установленное Москвой время включаем радиомаяк.
Наши летчики помогают нам представить себе машину, на которой летит тройка смельчаков, - это одномоторный АНТ-25 с полетным весом около одиннадцати тонн. Самолет побывал в 1936 году на Международной авиационной выставке в Париже, после того как Чкалов, Байдуков и Беляков совершили на нем блестящий беспосадочный перелет по маршруту Москва - остров Удд, покрыв 9374 километра за 56 часов 20 минут. Трудным был этот полет. Но и сейчас им не легче.
Встреча с циклоном над Баренцевым морем. Слепой полет в облаках. Обледенение. Во что бы то ни стало нужно пробиться наверх к солнцу! И они пробиваются! Идут к полюсу относительной недоступности и проходят над ним. И снова на пути встает циклон. Три часа длится схватка с ним, снова слепой полет, снова обледенение и опять солнце! Третий циклон - на этот раз его обходят.
