На стенде привлекает внимание портрет летчицы Валерии Хомяковой. Милое, симпатичное лицо. Вот такой она была и в жизни, я хорошо ее помню по Энгельсу. Валерия москвичка, но сражалась в небе Саратова. 24 сентября 1942 года в ночном бою Валерия Хомякова обила немецкий бомбардировщик Ю-88, который шел бомбить железнодорожный мост через Волгу. За подвиг ее наградили орденом Красного Знамени. Но смерть, наверное, как и люди, тоже обращает внимание в первую очередь на красивых, хороших людей. 5 октября того же года Валерия Хомякова погибла при ночном вылете на патрулирование. Обстоятельства гибели до сих пор остались не совсем ясными, насколько мне известно.
Прошлись по другим залам. В музее много интересного, но чувствуется, что помещение маловато. Тесно здесь такому обилию экспонатов.
Наш визит был, разумеется, полной неожиданностью для сотрудников музея. Но вскоре фактор внезапности потерял для нас преимущество: нас радушно пригласили на беседу в небольшую комнатку. Там я узнала, между прочим, что на меня в музее заведено целое "дело". В папке оказались такие документы и фотографии, которых и у меня самой нет.
- Нельзя ли кое-что взять? - попросила я.
- К сожалению, нет. Но можем сделать копии. В обмен на такую любезность я пообещала выслать что-нибудь из своего личного "архива".
- В общем, сделка состоялась, - пошутили мы. Из музея поехали в аэроклуб. Тут фактор внезапности сработал не в нашу пользу.
- Все теперь живут на аэродроме, - сообщил нам сторож. - Сюда заглядывают редко. Сейчас горячая пора - полеты.
Мне никак не хотелось сразу же уходить из клуба. Ведь именно здесь, в этих стенах, я познавала основы авиации. Вот в ту дверь вошла тогда, в сентябре 1938 года, и, робея, подала заявление с просьбой зачислить в летную группу. А вот из этой двери вышла через год с удостоверением пилота. В той комнате был самолетный класс, где впервые, как большое откровение, увидела крыло в разрезе...
- Может, вы зайдете в "комнату славы"? - предложил сторож.
Комната оправдывает свое название. Здесь рассказывается о славных делах и подвигах воспитанников аэроклуба. Подошли к широкой, почти во всю стену, фотовитрин" Героев Советского Союза, которые получали путевку в небо в Саратовском аэроклубе. В центре, на почетном месте - Юрий Гагарин. Улыбается своей неотразимой, "гагаринской" улыбкой, которая покорила весь мир. Как не гордиться клубу таким воспитанником - первый человек, поднявшийся в космос!
Галерея портретов довольно большая - 25 человек. Нелегким путем пришли эти парни в комнату славы своего аэроклуба. А некоторые погибли со славой. Вот Виктор Рахов. В 1939 году участвовал в боях на Халхин-Голе, сбил семь японских самолетов. В воздушном бою был смертельно ранен, но сумел привести самолет на свой аэродром.
Посадил и скончался. Василий Рогожин сражался с первых дней Великой Отечественной войны, сбил семнадцать самолетов противника. Погиб при обороне Киева, устремившись в неравный бой с врагом. Иван Поляков преградил своей жизнью путь немецкому бомбардировщику - когда кончились боеприпасы, пошел на таран.
"Но мертвые, прежде чем упасть, делают шаг вперед", - припомнились строки Николая Тихонова. У героев этот последний шаг - в бессмертие. И не будь таких шагов, не было бы и взлетов в космос.
Вечером, несмотря на проливной дождь, отправились к Лиде Демешовой. Не ломать же планы из-за капризов погоды! Тем более что Лида ждала нас. Приехала туда и Ольга Клюева - тоже, как и Лида, из бывших штурманов. Засиделись допоздна. Расспросам и рассказам не было конца. И было много "а помнишь?.."
Ольга Клюева работает инженером. Она все такая же, как и раньше, немного флегматичная, острит с самым серьезным видом, говорит без всякой дипломатии. За последние годы несколько раз была за границей.
- Поездить, посмотреть - это полезно, - говорит она. - Но мне потом мой Саратов становится милее во сто раз.
Во время беседы я обратила внимание на то, что у Лиды левая рука менее подвижна, чем правая. Поймав мой пристальный взгляд, Лида пояснила:
- Ранило меня в Белоруссии, помнишь? Сухожилие повредило...
- Это тогда, днем, при перелете на новую площадку?
- Вот, вот... Мы летели с Клавой Серебряковой. Курс лежал вдоль Минского шоссе. И вот, где-то в середине маршрута на нас свалился "фоккер", дал очередь и ушел в сторону солнца. Изрешетил весь гаргрот, а мне в руку осколок попал. Мы сразу изменили курс и сели на полянке. За нами летел самолет из другого полка, и его тоже клюнул фашист. Поджег. Так больно было смотреть на гибель товарищей... Когда мы прилетели в полк и начали выгружать из гаргрота вещи, то они оказались все посеченные. Пострадала и Клавина мандолина. Клава так переживала! "Лучше бы, - говорит, - ранило меня, чем мандолину.). Вот с тех пор левая рука у меня почти бессильна.
- А как же ты дергала потом за шарики бомбосбрасывателей?
- Правой.
- Это ж неудобно - правой рукой с левого борта!
- А что делать? Меня могли бы отстранить от полетов, если бы призналась.
И вот так многие у нас - скрывали свои недуги из-за опасения, как бы не отстранили от полетов.
Лида и Ольга много расспрашивали нас об однополчанках, которые живут в Москве. Интересовались, как будет организована "большая встреча" всего полка в будущем, юбилейном 1965 году.
- Мы обязательно приедем. Хочется повидаться с девчонками.
- Какие же мы теперь девчонки? - смеемся.
- Возраст определяется не годами, а насколько сам себя чувствуешь, говорит Ольга. - Когда же я встречаюсь с однополчанками, то, ей-богу, чувствую себя девчонкой.
- Значит, почаще нужно встречаться!
23 июля
Утром поехали на кладбище, на могилу моей мамы. Порывистый ветер нагонял рябь на лужицах после вчерашнего дождя. По небу в смятении бежали кучевые облака. Деревья шумели. Погода была под стать моему душевному состоянию.
Тяжело бывать на могиле матери, хотя со дня смерти прошло уже тринадцать лет. Горечь и боль утраты возобновляются с прежней силой, когда подходишь к надгробью. Положили цветы к небольшому белому памятнику. Сели на скамеечке. Здесь, в густой заросли деревьев, было тихо.
...Рано ты, родная, ушла из жизни.
Что такое мать, мы осознаем полностью только, наверное, тогда, когда теряем ее навсегда. А до этого трагического момента, кажется, и не замечаем всех благ, которые она нам дает. Дает так много, что человечество всегда в неоплатном долгу перед Матерью. Но в отличие от всех кредиторов мира Мать никогда не требует возврата долга.
...Почему, когда человеку трудно, то он вслух или мысленно произносит волшебное слово "мама"? Очевидно, потому, что с младенческих лет знает мать всегда придет на помощь, К месту или нет, припомнился один случай, о котором рассказывала мне Руфа еще на фронте. Однажды она, как штурман эскадрильи, полетела в контрольный полет с новой летчицей. Всю дорогу до цели мучились - не могли слышать друг друга. Потом, уже на земле, выяснилось, что в резиновый шланг переговорного аппарата попал какой-то шарик. Но вот над целью их поймали прожекторы. И тут же Руфа ясно услышала по аппарату:
