— Семен Григорьевич, — обратился он к Дегтяреву, — на Большой Тихвинской, в доме четыре ограбление магазинов ОРСа завода шлифовальных машин.
«Вот и создали группу». — подумал про себя Дегтярев.
Дегтярев надел соломенную шляпу и спустился к машине. Три муровских машины быстро пошли в сторону Сущевского вала. Они летели, не обращая внимания на светофоры, разрывая сиренами ночную тишину города.
У входа в магазин оперативную группу встретил заместитель начальника районного отдела милиции Владимир Зверлов.
— Ну что у вас стряслось? — спросил на ходу Дегтярев.
— Сержанта Рассказова убили, кассу забрали и кое-что из мануфактуры прихватили, — доложил Зверлов.
— Значит, промтовары прихватили? — переспросил Дегтярев. — А пистолет тоже прихватили?
— Так точно, — снова ответил Зверлов.
— Растяпу поставили, а не милиционера, если он с пистолетом не мог задержать грабителей! Неизвестно кого ставите на ответственные посты! — не унимался Дегтярев. — Но мы еще вернемся к этому разговору.
Дегтярев безнадежно махнул рукой и вошел в магазин. За прилавком толпились продавцы и о чем-то говорили между собой. Рядом, в углу, стояло несколько покупателей. Они тоже о чем-то беседовали. Работники попросили лишних выйти.
В магазин вошел проводник с собакой. Начинать нужно было именно с этого. Но собака два раза, взяв след преступника, теряла его, выйдя на Новослободскую улицу. Значит, собака здесь не поможет. Нужно было идти другим путем, более трудным. Нужно было внимательно отнестись ко всем деталям, связанным с преступлением.
— Приступайте к осмотру трупа, — распорядился Дегтярев.
Но как ни разглядывали труп, ничего, кроме пяти пулевых ранений на теле Рассказова, обнаружить не удалось. Других улик не было. И снова началась трудная, кропотливая работа. После осмотра места преступления решили опросить продавцов и постоянных покупателей. Кое-кто пытался обрисовать приметы бандитов, но этого было мало. И все-таки некоторые приметы сходились с теми, кто ограбил сберегательную кассу на улице Короленко.
По всему было видно, что в городе действует одна группа, но с разным сочетанием участников. Дегтярев долго ломал голову, сопоставляя и соединяя воедино все подобные случаи ограбления.
Но нужно было ехать обратно в МУР, здесь делать было больше нечего. Дегтярев пригласил Брагилевского и Хромова к себе и сел в машину.
Зазвонил телефон. Дегтярев поднял трубку.
— Дегтярев? — послышался знакомый голос.
— Да, я вас слушаю, товарищ комиссар.
— Зайдите ко мне! — приказал Полукаров.
Дегтярев взял нужные документы и отправился к Полукарову.
Кабинет начальника Московской милиции находился в первом корпусе, на втором этаже. Дегтярев медленно шел по ступенькам лестницы, обдумывая, что он будет докладывать комиссару. Но вот Дегтярев подошел к двери начальника и распахнул ее. В кабинете стояла старинная мебель ручной работы, она была окрашена черным лаком и делала кабинет мрачным, нелюдимым. На подлокотниках кресел с разинутыми пастями дремали львы, словно охраняли своего хозяина. И только малиновое сукно на большом столе, за которым проводились заседания, светлым пятном горело посреди кабинета.
Дегтярева встретил чисто выбритый, с поседевшей головой, в светло-синем кителе Полукаров. В своих хромовых сапогах он был похож больше на строевого командира, нежели на начальника милиции.
Глядя на Полукарова, никто бы не подумал, что еще в девятнадцатом году, в лаптях, совсем молодой пришел он на работу в милицию. Полукаров был сухой по натуре, скупой на похвалу.
— Ну что, опять ограбление? — спросил он.
— Да, товарищ комиссар, — доложил Дегтярев. — Не только ограбление, но и убийство милиционера Рассказова. Убили и пистолет «ТТ» забрали.
— Почему же вы мне с места преступления об всем не доложили? Это непорядок, а расхлябанность! — Полукаров нажал кнопку селектора: — Урусов?
— Я, товарищ комиссар.
— Вам что-нибудь известно об убийстве милиционера?
— Да, я в курсе дела.
— Лично займитесь этой бандой, результаты докладывайте мне ежедневно.
— Слушаюсь, — ответил Урусов.
— Докладывайте, — предложил Полукаров Дегтяреву.
— Собранные данные говорят, что действует одна группа, — начал Дегтярев.
— Проверьте все еще раз и как следует, учтите — розыск на вашей совести. Все понятно? — спросил Полукаров.
— Да, — коротко ответил Дегтярев.
— Ну, раз все понятно, идите и работайте.
Дегтярев вернулся к себе в кабинет, где его ожидал Хромов.
— Вам звонил генерал и приказал немедленно явиться к нему, — сказал Хромов.
Не успел Дегтярев даже двери закрыть, как из-за стола вышел генерал и сделал несколько шагов ему навстречу.
— Справки привезли? — спросил он.
— По какому делу?
— А разве вам не передавали мои указания? — снова спросил генерал. — Меня интересует ограбление кассы по улице Короленко! Вот работнички, даже мои распоряжения не выполняют! — возмутился Журавлев. — К утру справка должна быть у меня на столе. Понятно?
— Понятно, товарищ генерал.
— Идите, — сказал он и сел в кресло.
Дегтярев вернулся хмурый, он еще от пережитого не мог прийти в себя, а дежурный уже докладывал, что на Малой Грузинской ограблен пивной ларек.
— Вот вам и справка. — Дегтярев вынул из кармана маленькую коробочку, принял таблетку валидола и, покачиваясь из стороны в сторону от усталости, снова побрел к машине.
Я уже был на месте происшествия и поджидал его приезда.
Работать было крайне трудно. Огромная толпа стояла на проезжей части улицы и на тротуарах. В палисаднике толпа избивала паренька. По лицу его текла кровь. Ко мне подошел человек и протянул пистолет. Я посадил задержанного в машину и быстро поехал с ним в районный отдел милиции.
— Гады, лягавые, — кричал парень, — глаз выбили, ничего не вижу, вот гады.
Мы вошли в мой кабинет.
— Фамилия? — спросил я его.
— Нарыжный, — назвав себя, он начал кататься по полу, ругаясь как только мог. На его лице отчетливо горели синяки.
Левый глаз у Нарыжного совсем заплыл, а второго вообще не было. Я вызвал эксперта и попросил разобраться.
— Левый глаз на месте, — констатировал эксперт, — правого вообще нет, он искусственный.
— Что, испугались, гады? — продолжал кричать Нарыжный. — Вот, возьмите! — и он бросил мне на стол стеклянный глаз.
Я приказал отправить задержанного в санчасть, его нужно было «привести в порядок».
Нарыжного увели. У меня на столе лежал его стеклянный глаз и тупо смотрел на меня.
