На выдаче багажа стояли сначала двое, потом остался один. Я подошел к окошку. Достаточен ли мой английский? Впрочем, пора кончать со страхами! И я ускоренным шагом подошел к окошку выдачи багажа, делая вид, что запыхался от быстрой ходьбы.
— Спешим? — улыбнувшись, спросил служащий добродушно.
— Нужно успеть на поезд, — пояснил я.
— Ваша квитанция?
Я торопливо полез в один карман, потом во второй и в третий в поисках затерявшейся квитанции.
— Не торопитесь, сэр, — произнес он. — Лучше опоздать на поезд, чем остаться без багажа.
— Все дело в том, что я не могу его пропустить, — пробормотал я, явно нервничая.
— А где ваши чемоданы?
— Да вон они.
— Успокойтесь и поищите квитанцию повнимательнее, — посоветовал мужчина.
Игра повторилась. Поступал ли я правильно? Уже несколько человек с любопытством смотрели на происходившее. А что, если сейчас появится Билли? Или по плечу мне хлопнет полицейский? А то и детектив из ФБР? Я посмотрел на выдававшего багаж. Ему было лет пятьдесят, рост порядка ста семидесяти сантиметров и вес около восьмидесяти килограммов — плюс-минус пять с небольшим килограммов. Судя по обручальному кольцу на руке, он был женат и мог быть уже дедушкой. Через пару лет у него наверняка появится лысина. Спереди волос почти совсем не было, по бокам же они изрядно поредели. Над левым уголком рта виднелась бородавка. Я бы на его месте от нее обязательно избавился — либо перевязав, либо применив ляпис. Это же так просто…
— Далее искать бесполезно, — констатировал я. — Видимо, я потерял квитанцию. Что же теперь делать?
— Идите в нашу контору, — ответил он. — Может, вам и повезет, но придется соблюсти кое-какие формальности. А лучше поезжайте домой и спокойно поищите квитанцию. Поезд-то ведь все равно уже ушел.
— А где ваша контора?
— Вон в той стеклянной будке. Любопытно, что сотрудники багажной службы выглядят везде одинаково. У мужчины в конторе была на голове фуражка, — может быть, так было предписано. Сидя развалившись, с вытянутыми ногами, он разговаривал с двумя женщинами. Одна из них была очень хорошенькой и еще совсем молодой. Для таких, к сожалению, времени у меня не было.
— В «Лейтест ньюс», — произнесла более пожилая дама, — написано абсолютно четко: он ее убил.
— Чепуха, — возразил чиновник, — это лишь мнение репортера. Завтра же в газете будет написано, что полиция ошиблась. Они всегда так поступают.
— А убийца-то — красивый парень, — продолжала женщина. — Видели ли вы его фото?
— Он не в моем вкусе, — вмешалась в разговор молодая. — У него слишком широкие скулы и грубый нос. И выглядит он как профессиональный боксер.
— У Лили экстравагантный вкус, — ответила та, что постарше. — Ну да нам все равно.
— Что вам угодно? — обратился наконец чиновник ко мне, посмотрев на меня без всякого интереса.
Я рассказал ему историю о потерянной квитанции. Обе женщины слушали внимательно, даже не думая уходить. У молодой были светлые голубые глаза и высокий выпуклый лоб. Но мне было в этот момент не до женской красоты. Она без всякого смущения смотрела на меня, делая вид, что смотрит мимо.
— В соответствии с предписанием, выдать чемоданы вам я не могу, — резюмировал чиновник.
— Но ведь должен же быть какой-то выход из данного положения, — не сдавался я. — Может же случиться, что человек потеряет квитанцию. Что же тогда делать?
— Напишите заявление и опишите содержимое чемоданов. Мы выждем месяца три. Если не найдется другой претендент, чемоданы будут вскрыты. При соответствии их содержимого вашему описанию вы сможете тогда получить свои чемоданы.
Я вытащил из кармана ключи.
— Вот от них ключи, шеф, — сказал я. — Замки на чемоданах весьма массивные. И я могу точно назвать, что находится в них. Но я не могу ждать несколько месяцев: мне еще сегодня надо выехать в Чикаго.
Чиновник кивнул.
— Мне хотелось бы знать, — произнесла пожилая дама, — как он это сделал. Не мог же он задушить ее в воде… Если же он бросил ее в воду уже мертвую, то полиция сразу же обнаружила бы следы удушения на ее горле.
— Тебе следовало бы обратиться за разъяснением в полицию, — высказала свое мнение молодая.
— Ну что ж, пожалуй, можно провести ускоренное следствие, — произнес шеф камеры хранения, обращаясь ко мне.
К счастью, мы не в Германии, подумалось мне.
— Что находится в чемоданах?
— Рубашки, носки, два костюма, пижама…
— Назовите более точно, — потребовал чиновник.
— Рубашки и костюмы в обоих чемоданах. Две белые рубашки, одна зеленая и одна розовая… Минуточку, еще фотоаппарат, и довольно ценный — «лейка».
— Назовите по буквам.
— Л-е-й-к-а.
В Америке имеется огромное количество самых различных фотоаппаратов, в том числе и несколько типов «лейки», так что ее немецкое происхождение не должно бы броситься в глаза, подумалось мне.
— Хорошо, — проговорил чиновник. — Покажите мне ваши чемоданы.
Я принес чемоданы к нему в конторку. Он открыл их один за другим моими ключами. Я даже помогал ему, когда левый замок второго чемодана немного заело.
Чемоданы имели, естественно, двойное дно. А там находились части радиопередатчика, два пистолета, мешочек с бриллиантами и портмоне с пятьюдесятью пятью тысячами долларов… Если бы чиновник осмотрел чемоданы более внимательно, то обнаружил бы все это. Тогда ему достаточно было бы поднять трубку телефона, и меня тут же задержали бы.
Но он взял в руки «лейку».
— Замечательная вещь, — сказал он. — И стоит, видимо, кучу денег?
— Да, — подтвердил я. — Четыреста пятьдесят долларов. Это немецкий фабрикат.
— Черт бы побрал этих немцев! — воскликнул он смеясь.
Положив фотоаппарат назад, он запер чемодан, после чего так же поверхностно осмотрел второй.
— Можете взять свои чемоданы, но сначала небольшая формальность, — произнес он серьезным тоном.
Сев за пишущую машинку, он двумя пальцами стал печатать справку о выдаче мне моего багажа с указанием его содержимого. Длилось это, как мне показалось, чуть ли не вечность. Собственно, так бывает всегда, когда спешишь, и особенно если под твоими ногами, как говорится, горит земля…
Но вот он закончил свою писанину. Я хотел было дать ему доллар, как принято, на чай, однако он отказался, поблагодарив, и добавил:
— Дайте его лучше тем парням в камере хранения: им это нужнее.
Я облегченно вздохнул. Теперь надо было уносить ноги. «Иди не торопясь, — сказал я сам себе, — в направлении к перронам, так как чиновник и те работяги обязательно посмотрят мне вслед… А теперь надо сделать финт!» К ближайшему перрону подошел поезд, и я смешался с выходившими из него пассажирами.
