За три дня наступления войска 3-го Белорусского фронта взломали вражескую оборону в 100километровой полосе между Западной Двиной и Днепром, продвинувшись на 30–50 км.
За шесть дней наступательных боев войска фронта разгромили Витебскую и Оршанскую группировки войск врага, продвинулись на 150 км, вышли на Березину, нанеся противнику большие потери.
Такое стремительное наступление свидетельствовало о том, что в 1944 году значительно выросло искусство генералов и офицеров в руководстве войсками, повысилось воинское мастерство солдат и сержантов, наступательный дух армии был чрезвычайно высок.
Здесь мне хочется привести пример исключительной стойкости и доблестного выполнения своего воинского долга рядовым 77-го гвардейского стрелкового полка 26-й гвардейской дивизии Юрием Смирновым.
24 июня при прорыве вражеской обороны севернее Орши он добровольно вызвался участвовать в танковом десанте, перед которым стояла задача перерезать в тылу противника автомагистраль Москва-Минск. В районе деревни Шалашино Смирнов был тяжело ранен, упал с танка и попал в плен. Гитлеровцы притащили его в штабной блиндаж, пытали, стараясь получить необходимые сведения, но верный воинской присяге, Смирнов отказался отвечать на их вопросы. Тогда гитлеровские палачи распяли израненного и измученного пытками воина, на стене блиндажа. В лоб, в ладони и ступни солдата вбили гвозди. Он погиб смертью героя, не выдав военной тайны. Вскоре наступавшие войска нашли труп рядового Смирнова. Потрясающая весть о новом злодеянии гитлеровцев быстро облетела все полки и дивизии 3-го Белорусского фронта. Воины давали клятву отомстить за мучительную смерть своего товарища. Юрию Смирнову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В каждом городе, каждом населенном пункте, оставленном оккупантами, мы обнаруживали бесчисленные следы преступлений гитлеровцев: сожженные и разрушенные до основания дома, трупы расстрелянных и повешенных советских людей. Все это вызывало глубокое возмущение воинов и порождало массовый героизм.
Освобождение Минска. Капитуляция и пленение 4-й немецкой армии
Здесь мне хочется привести пример исключительной стойкости и доблестного выполнения своего воинского долга рядовым 77-го гвардейского стрелкового полка 26-й гвардейской дивизии Юрием Смирновым.
24 июня при прорыве вражеской обороны севернее Орши он добровольно вызвался участвовать в танковом десанте, перед которым стояла задача перерезать в тылу противника автомагистраль Москва-Минск. В районе деревни Шалашино Смирнов был тяжело ранен, упал с танка и попал в плен. Гитлеровцы притащили его в штабной блиндаж, пытали, стараясь получить необходимые сведения, но верный воинской присяге, Смирнов отказался отвечать на их вопросы. Тогда гитлеровские палачи распяли израненного и измученного пытками воина, на стене блиндажа. В лоб, в ладони и ступни солдата вбили гвозди. Он погиб смертью героя, не выдав военной тайны. Вскоре наступавшие войска нашли труп рядового Смирнова. Потрясающая весть о новом злодеянии гитлеровцев быстро облетела все полки и дивизии 3-го Белорусского фронта. Воины давали клятву отомстить за мучительную смерть своего товарища. Юрию Смирнову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В каждом городе, каждом населенном пункте, оставленном оккупантами, мы обнаруживали бесчисленные следы преступлений гитлеровцев: сожженные и разрушенные до основания дома, трупы расстрелянных и повешенных советских людей. Все это вызывало глубокое возмущение воинов и порождало массовый героизм.
Разгром Витебско-Оршанской, Могилевской и Бобруйской группировок врага создал благоприятные условия для решения нашими войсками еще более сложных задач, в частности, в короткий срок разгромить вражеские дивизии восточнее Минска. Все это происходило настолько быстро, что штабы фронта и охраны тыла едва поспевали перемещаться на новые командные пункты. Уже 3 июля войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта заняли Минск. Штаб фронта и штаб охраны тыла несколько отстали от передовых частей, но оказались впереди, то есть западнее окруженной 4-й немецкой армии. И вот здесь-то сложилась довольно пикантная обстановка. Большая часть окруженных немцев оказалась в двух группах, которые с боями начали продвигаться в западном и юго-западном направлениях, стремясь пробиться к своим. Одна группа под командованием генерала Траута 6 июля предприняла попытку прорваться на Дзержинск, но была разгромлена войсками 2-го Белорусского фронта.
8 июля вместе с начальником войск охраны тыла 3-го Белорусского фронта генерал-лейтенантом Любым И.С. мы прибыли в район предстоящей дислокации штаба, деревню Самохваловичи. Вместе с нами прибыли небольшая группа офицеров штаба и особого отдела, батальон связи и половина взвода особого отдела под командованием старшины Стрельцова И.П.
Дни стояли жаркие, на дорогах пыль стелилась длинными шлейфами, поэтому все были грязными, уставшими, но счастливыми. При виде воды так и хотелось броситься в ее объятия, чтобы насладиться прохладой и свежестью.
День клонился к концу, солнце скрылось за лесом. Комендант штаба отвел несколько домиков для Особого отдела, и мои ребята уже хлопотали по размещению оперсостава и солдат взвода. Готовили условия для размещения второго эшелона, а также соображали насчет обеда. У начальника войск хозяйство было более солидное, чем у начальника особого отдела, поэтому мне пришлось наскоро пообедать у него.
Я вернулся в расположение Особого отдела, солнце закатилось, но было светло и душно. Стрельцов И.П., присмотрев небольшое озерцо, предложил мне пойти помыться. Я с удовольствием принял это предложение, и вместе с группой офицеров Особого отдела из 5–6 человек отправился купаться. Когда закончили купанье, уже стемнело. И вдруг мы видим, как выходит из леса толпа вооруженных людей. Присмотрелись — немцы! Их больше сотни… что делать? Отступать некуда, да и нельзя. Командую — «За мной!» — и навстречу немцам. Кричим: «Хенде хох!». Немцы поднимают руки и сдаются в плен, многие уже раньше бросили оружие, остальные складывают его в указанном нами месте. Приводим эту группу в расположение Особого отдела, подсчитали — 192 человека! Куда девать пленных? Кому охранять? Срочно принимаем решение — поместить в сарай. Вскоре еще одна группа немцев в количестве 300 человек вышла на деревню с другой стороны и также была нами пленена. Заполнили еще один сарай. Побежал я к начальнику войск, чтобы попросить подкрепления для охраны пленных, и вижу, что там происходит тоже самое, т. е. загоняют пленных в сарай. Там уже было пленено около 900 человек.
