Целый день продолжалась жестокая перестрелка, а к вечеру у нас кончились патроны. Ворвались бандиты в село, кинулись в рукопашную. Тут же, в бою был пронзен штыком командир продотряда питерский рабочий Жимоловский… Меня ударили прикладом по голове. Потерял сознание…
Ночью нас, оставшихся в живых и захваченных в плен, отправили в Никольское, в главный штаб банды. Меня, избитого и почти раздетого, вместе с несколькими товарищами бросили в холодный сарай. На другой день состоялся «суд». Приговор был коротким: расстрелять. Оставалось нам жить до вечера.
Так и сказали нам бандиты:
— Глядите в последний раз на белый свет. Когда солнышко зайдет, кокнем.
А вечером в село Никольское с севера, со стороны Петропавловска, ворвалась Красная конница. Наши отряды спешили и с юга, из Акмолинска.
Главари мятежников Степан Ефремов, Иван Окатов и прапорщик Козодуб бежали. Многих бандитов в тот день побили… Нас, пленных милиционеров, освободили. Несколько дней отхаживали меня мачеха и сестренка. Лечили раны, ушибы. С перевязанной головой, с незажившими кровоподтеками вернулся я в Алексеевку, в свою милицию. А через неделю опять на коне. Все лето 1921 года мы продолжали борьбу, ликвидируя остатки кулацкой банды.
с. Алексеевка Целиноградской области.
И. Пепеляев
ОПАЛЕННЫЕ ПОРОХОМ
Они выехали вчетвером. Четверо коммунистов, четверо боевых испытанных товарищей. Начальник милиции города Чимкента Никон Сурдушкин и его помощники Усманов, Троянов и Маматказин. Задача была не из легких: ликвидировать в Бостандыкском районе басмаческую банду Канаева. По сведениям, поступившим в милицию, Канаев скрывался в горах, где-то в районе Чаткольского перевала.
Было это беспокойным летом 1929 года.
Маленький отряд Сурдушкина выехал сразу, как только было выяснено приблизительное местонахождение банды. Медлить было нельзя. Только внезапность могла решить успех схватки в горах. Они ехали молча. Потому что давно знали друг друга и каждый был уверен в товарищах, как в самом себе.
Никон Сурдушкин с ранних лет связал свою жизнь с большевистской партией. Еще четырнадцатилетним пареньком, в 1916 году он был связным в подпольной организации политических ссыльных Чимкента. В доме его отца — Макара Никитовича — часто устраивались тайные собрания большевиков. Смышленый мальчуган слушал и запоминал разговоры революционеров. Здесь он и получил азы марксистской политграмоты.
Н. М. Сурдушкин — начальник Чимкентского городского отдела милиции. 1929 год.
В 1918 году Никон Сурдушкин вступает в партизанский отряд и с оружием в руках защищает молодую Советскую республику. После гражданской войны работает в рабоче-крестьянской милиции.
Ближайший соратник Сурдушкина — Ерназар Усманов — тоже с оружием в руках защищал Советскую власть. Октябрьские события 1917 года застали юного Ерназара в одном из аулов. Он тянул батрацкую лямку у бая Таира. В декабре 1917 года Ерназар приезжает в Чимкент. Ему удается сколотить группу единомышленников из таких же молодых батраков, как и он. Юноши путешествуют из аула в аул, рассказывая землякам о революционных событиях в России.
Баи и духовенство создали в это время в Чимкенте контрреволюционную организацию «Шуран-Ислам». Они запугивали и терроризировали население. В подвале одной из мечетей подвергались пыткам советские активисты. Людям, отмеченным агентами «Шуран-Ислама», тайно подсовывались повестки с требованием явиться на допрос. После этого люди бесследно исчезали. Такую повестку получил и Ерназар. Над ним нависла угроза попасть в руки террористов. Юноша скрылся. Вернулся он в родной город в составе красногвардейского партизанского отряда под командованием З. М. Романенко. Ерназар помог найти и арестовать членов организации «Шуран-Ислам». Потом Усманов участвовал в боевых операциях против крупного басмаческого отряда Ибрагимбека, боролся с кулаками в селе Дмитровке, с бандой Осипова в Ташкенте. В 1922 году Ерназар пришел в Чимкентскую милицию.
* * *
Забрезжили огни горного аула. Сурдушкин приказал спешиться. Посоветовались. Решили послать Маматказина на разведку. Он хорошо знал местность, так как бывал здесь раньше. Ему удалось узнать многое. Басмачи мелкими группами, по четыре-пять человек, рассредоточились в трех аулах. Они гуляли по случаю какого-то религиозного праздника. Сам главарь банды Яйшибек Канаев пьянствовал в одном из аулов у местного муллы.
Они проехали еще немного и остановились у подножия горы. Никон предложил продумать план действий. Решили дождаться темноты и атаковать ближайший аул, а пока дать отдохнуть лошадям.
— Нужно создать как можно больше шума. Пусть подумают, что нас много, — сказал Сурдушкин. — Будем действовать гранатами: кроме басмачей, как доложила разведка, там никого нет.
Как только опустилась ночь, четверо всадников подъехали к первому аулу. В крайней хате горел свет. Из-за дувала доносились пьяные песни басмачей.
— Гранаты, — скомандовал Никон.
В окна и двор полетели гранаты. Раздалось несколько взрывов. Свет погас. И все стихло.
Усманов вошел во двор, быстро вернулся.
— Ни один не ушел, — сказал Ерназар.
— По коням! — крикнул Сурдушкин, и отважная четверка поскакала ко второму аулу.
Во дворе дома муллы видны были в лунном свете силуэты людей, кто-то зло бранился, лаяли собаки. По-видимому, бандиты услышали взрывы гранат и готовились оказать сопротивление.
На скаку милиционеры бросили гранаты во двор. За дувалом взметнулось пламя. Загорелся стог сена. Четверо всадников открыли стрельбу по ошалевшим бандитам.
— Сдавайся! — крикнул Сурдушкин, воспользовавшись секундным затишьем. — Вы окружены!
Спустя несколько минут из-за дувала показалась длинная жердь с белой тряпкой. Бандитам было невдомек, что их окружили лишь четверо храбрецов.
В тот же миг сзади послышался конский топот. Усманов обернулся и увидел мчавшегося во весь опор всадника.
— Уходит курбаши! — крикнул Усманов, разглядев под лохматым треухом черную повязку главаря.
Бандит вскинул винтовку и выстрелил в Усманова. Но промахнулся. Канаев резко повернул коня и исчез в темноте. Все это произошло неожиданно, и ни одна из пуль, посланных вдогонку курбаши, не достигла цели.
Воспользовавшись появлением главаря, окруженные за дувалом бандиты попытались оказать сопротивление. Но полетевшие во двор последние гранаты закончили дело.
Третий аул встретил всадников темнотой и молчанием. Вышедший из крайней мазанки казах рассказал, что четверо басмачей ускакали в сторону горного ущелья. Преследовать бандитов ночью в горах было бесполезно, и милиционеры решили остановиться и немного отдохнуть.
