обвиваемый лозами благословенного молдавского винограда. Как писал сам архитектор в автобиографии, здесь «толпы мальчишек часто играли в мяч, а зимой в снежки, а в жаркие летние дни купались в саду под тенью больших ореховых деревьев» [6]. Мать очень любила фруктовый сад и цветники, эта любовь передалась и детям.
«ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД КИШИНЕВ!» [7]
Своеобразная сословная черта делила столицу Бессарабии на две части, отделяя тех, кто мог позволить себе жить в приличных каменных домах под черепичными крышами, от всех остальных, влачивших существование в саманных неказистых лачужках под камышовой кровлей. Щусевы жили в верхней, зажиточной части города. Да и городом Кишинев стал лишь в 1818 году.
Находясь на границе пересечения интересов Российской и Османской империй, Кишинев неоднократно подвергался разорению и набегам турецких войск. По крайней мере, несколько раз его сжигали дотла — в конце XVII, середине и конце XVIII века. Российским город стал после Русско-турецкой войны 1806–1812 годов. Собственно в Кишиневе во время войны и находился опорный пункт русской армии. А по Бухарестскому миру 1812 года вся Бессарабия (Восточная Молдавия) стала частью России.
Каким был Кишинев в годы детства и отрочества Щусева? В том году, когда Алексей родился, город стал центром Бессарабской губернии. Со строительством в 1871 году участка Тирасполь — Кишинев Одесской железной дороги город превратился в крупнейший торговый центр и перевалочный пункт. Здесь заключались оптовые контракты на поставку зерна, вина, шерсти, мяса. Горожане трудились на небольших предприятиях — кожевенных, мыловаренных, кирпичных и черепичных заводах, табачных фабриках.
Взрослея, Алексей расширял для себя границы познания окружающего мира. Его интересы постепенно выходили за границы двора. Он мог сравнить, насколько отличаются друг от друга условия жизни людей, живущих вроде бы в одном и том же городе. Его дом стоял посреди правильно расчерченных улиц, придающих Кишиневу относительно приличный облик. И тут же, рядом — беспорядочно насыпанные гроздьями домики городской бедноты.
Ему было, что и с чем сравнивать. Наблюдать за тем, как живут, и размышлять, как должны жить люди в городе. Для будущего зодчего это естественное и обычное на первый взгляд противоречие человеческого существования стало важным условием формирования вкуса. В конце концов, архитектор, находясь в постоянном поиске, работает для людей, проектирует, создает, генерирует идеи, направленные на совершенствование условий их жизни, среды обитания. И это довольно важное обстоятельство сыграло свою роль в развитии Алексея Щусева как крупнейшего зодчего последних столетий. Будучи уже зрелым мастером, он подчеркивал: «Творчество в архитектуре, более чем в других искусствах, связано с жизнью» [8].
В 1932 году, словно обращаясь к своим детским впечатлениям, Щусев напишет статью «Город счастья», в которой выразится так: «Хижины и дворцы — архитектурный символ двух классов. Архитектура как образ, как художественное оформление пространства является выражением классовой борьбы. В этом смысле она решает важнейшие философские задачи… Я думаю, что архитектура бесклассового общества должна осуществлять человеческое стремление к счастью. В ней должно найти осуществление счастье созерцания, мысли, познания. Даже стремление к биологическому счастью может получить выражение в архитектуре. Можно предполагать, что перед архитектурой бесклассового общества будет стоять грандиозная композиционная задача, подобная той, которую разрешил в поэзии Данте, распределив все современное ему общество по различным разделам своей гениальной композиции» [9].
Удивительные аналогии приходили на ум Щусеву — но это будет более чем через четыре десятилетия, а пока Алексей еще только готовился к осуществлению «счастья созерцания, мысли, познания». Так, открывая для себя Кишинев, Алексей прежде всего обратил внимание на немногочисленные архитектурные памятники. Особенно нравились ему храмы и главный из них — кафедральный собор Рождества Христова, построенный к 1836 году по проекту знаменитого зодчего-классициста Авраама Мельникова, получившего заказ от самого генерал-губернатора Новороссии и Бессарабии Михаила Воронцова. Вот когда впервые проявился интерес Щусева к храмовой архитектуре.
Щусев знал о том, что Мельников учился в Императорской Академии художеств в Петербурге. Позже, когда Алексей и сам станет студентом академии, он не раз и не два будет приходить и любоваться известнейшим творением Мельникова — Никольской единоверческой церковью на Николаевской улице. А разве можно забыть спроектированную Мельниковым площадь в Одессе, центром которой является памятник Дюку де Ришелье!
Щусева завораживал собор Рождества Христова. Он часто приходил под его своды, наслаждаясь огромным, всепоглощающим храмовым пространством. Четыре портика по шесть колонн в каждом, огромный купол на круглом барабане, впитывающий в себя дневной свет через все свои восемь окон, декоративный фриз, охватывающий соборные стены, украшающие интерьер фрески — всем этим юный Алексей готов был любоваться бесконечно. А как красиво был украшен собор на Пасху — Щусевы приходили на праздничную литургию всей семьей, дети терпеливо выстаивали службу, слушая церковное пение. Религиозность была присуща Щусеву с детских лет, по сути, определив одно из его главных предназначений — церковное зодчество.
А самая старая в Кишиневе Мазаракиевская церковь, что стоит на правом берегу реки Бык! Построили ее в 1757 году на средства городского казначея Василя Мазараки. Щусев много раз слышал от матери передаваемую из поколения в поколение легенду о том, как появилась эта церковь. Как-то еще во времена османского владычества на казначея настрочили донос. Ему предстояло держать ответ перед самим турецким наместником. Обычно после таких аудиенций домой уже не возвращались. И тогда Мазараки поклялся — если останется жив, то поставит на свои деньги храм. И чудо произошло — его пощадили, а вскоре в Кишиневе выросла церковь Покрова Божией Матери. Со временем она стала еще и старейшим памятником архитектуры бессарабской столицы, хорошо сохранившим свои фасады и интерьеры благодаря бережной реставрации.
Случайность это или нет — но пройдет совсем немного времени и профессиональные интересы Щусева сосредоточатся на вопросах сохранения и восстановления памятников церковного зодчества. Ярким примером выдающихся успехов молодого архитектора станет воссоздание древнего храма в Овруче. Но для этого надо еще окончить гимназию и Академию художеств, а пока Алексей часто бывает здесь — рядом с Мазаракиевской церковью к тому же бьет легендарный родник, воду из которого пил сам Александр Пушкин во время кишиневской ссылки. Теперь живоносный источник утоляет жажду Алексея Щусева.
А сколько раз проходил он под стоящей в центре города Триумфальной аркой, построенной в 1840 году! Традицию воздвигать арки в честь военных побед на площадях двух столиц — Санкт-Петербурга и Москвы — ввел еще Петр I. Но и здесь, на краю Российской империи, в провинциальном Кишиневе была своя Триумфальная арка, по сей день называемая Святыми вратами. Почему Святыми? Да потому,
