выиграл на своем «Сертуме» заезд по мототриалу — умница «Маршал» не подвел.
Тогда пошло-поехало. Не действовали никакие уговоры матери. «Я уже взрослый,— мягко, но непреклонно отвечал он, — в девятнадцать лет мужчина обязан сам решать собственную судьбу». Альбертино больше не было. Был профессиональный мотогонщик. В 1937 году он выиграл пять из десяти этапов чемпионата Италии за рулем «Джилеры», принадлежавшей частной миланской команде «Амброзиана».
Через год надел голубой с белой полосой свитер знаменитейшего завода «Бьянки» — Альберто де факто стал профессионалом, получая триста лир в месяц плюс премиальные. Он до сих пор вспоминал то время с огромным удовольствием. Как они были молоды, как переполнял их юношеский энтузиазм. Альберто Аскари, Гвидо Черато, Альдо Ребульо, трое мальчишек, которым твердили — у завода очень маленький бюджет, а у немцев денег немерено, «Бьянки-500/C» машина бесперспективная, одноцилиндровому мотоциклу не справиться с современными многоцилиндровыми конструкциями соперников. Ах, значит, не справиться? Ну, держитесь!
За два сезона Альберто выиграл пять гонок из тринадцати, в которых стартовал, еще дважды поднимался на пьедестал почета. Остальные шесть — до финиша не добрался, подвел мотоцикл. Эх, если бы ему удалось выйти на старт за рулем компрессорной четырехцилиндровой «пятисотки», которую он начал испытывать на шоссе Милан—Турин зимой 1940-го! Но, увы, Италия вот-вот должна была вступить в войну. «Бьянки» занялась мотоциклами для армии.
И все же ему удалось тогда еще погоняться. Помогло не отцовское имя, а отцовские деньги. За двадцать тысяч лир Альберто купил новехонькую AAC-815 — Энцо Феррари согласился продать одну из всего двух построенных машин мальчишке, который когда-то умолял его позволить посидеть в боксах «Альфа-Ромео». Так Аскари-младший впервые оказался за рулем гоночного автомобиля. Увы, меньше чем на полчаса: стартовал Альберто на своем алом красавце в 6:21 утра и уже на втором круге сломался распределитель зажигания. Однако и сегодня Аскари вспоминал эту машину с теплым чувством. Не только потому, что в марте сорокового вместе со своим кузеном Джованни дневал и ночевал на фабрике «Туринг», где собирали 815-ю. Но еще и потому, что первый гоночный «Феррари» принес ему через три года двадцать тысяч лир чистой прибыли: продать AAC-815 удалось вдвое дороже!
Той последней предвоенной для его страны весной Альберто еще дважды выходил на старт. За двенадцать тысяч он купил у Пьеро Таруффи, своего старого приятеля и соперника по мотоциклетному чемпионату, право участвовать в Гран-при Триполи и «Тарга-Флорио» за рулем «Мазерати-4CL». И снова, увы, неудачно. В Африке он занял всего лишь девятое место, а в парке Фаворита в Палермо и вовсе разбил машину.
Зато именно тогда, в сороковом Луиджи Виллорези, один из его кумиров (конечно, если мог быть у Аскари-младшего кумиром кто бы то ни было, кроме Аскари-старшего!) и основателей «Скудерии Амброзиана» познакомил его с симпатичной светловолосой девушкой, Марией Антониеттой Тавола.
Всё произошло так быстро, что Альберто долго не мог оправиться от радостного удивления. Поначалу он немного стеснялся своего небольшого роста и даже специально ходил в школу танцев, чтобы пригласить Миетту на вальс или танго. А вскоре они уже жили вместе. И им было так хорошо, что казалось, мировая война идет где-то очень далеко и никак их не касается.
«Зачем тебе это нужно?»
В половине двенадцатого Аскари въехал в ворота «Аутодромо Национале» в Монце. Сейчас он снова увидит своих друзей. Казалось бы, всего четыре дня он провел без гонок, а кажется, прошла действительно целая вечность. И в самом деле, купание в бухте Монте-Карло после той дурацкой аварии могло окончиться и более долгой — вечной — отлучкой. Альберто невольно скривился, как от зубной боли: воспоминание о неудачном Гран-при Монако в прошлое воскресенье было неприятным, а мысль о вечности — несколько для него экстравагантной и какой-то.... корявой, что ли. «Загляну-ка я в бар», — подумал он.
То, что он вернулся в гонки после войны, и самого Аскари несколько удивляло. За три относительно спокойных года он уже, в общем-то, привык к роли преуспевающего коммерсанта. Сначала — это было в начале 1941 года — вместе с Виллорези и одним из своих многочисленных дядей Альберто организовал небольшую, но весьма прибыльную транспортную фирму. Они переправляли горючее и технику в Северную Африку. Направление-то было стратегически важным, что позволило, в частности, избежать мобилизации. Затем он реорганизовал семейное предприятие. В сорок втором они с Миеттой поженились, в августе родился сын Тонино, а потом и дочка. Короче говоря, к концу 1946 года Аскари был главой семьи, хозяином солидного дела. Он располнел, живот округлился, и за шесть лет, признаться, как-то отвык думать об автогонках. Правда, осенью, тайком от Миетты, Альберто несколько раз проехался на «Мазерати-4CL» своего друга Виллорези в Монце — просто так, для души. И даже прохватил на этой машине на гонке в Неаполе. Однако сам еще ничего не решил.
Решил за него король Египта Фарук. В начале 1947 года Его Величество разослал приглашения лучшим пилотам Европы принять участие в серии из трех гонок в Каире и Александрии. Все должны были стартовать на одинаковых машинах марки «Чизиталия». Очень любопытный был автомобиль. Получил приглашение и Аскари. Альберто хорошо помнил, как на лбу Миетты пролегла та самая капризная складочка: «Не езди, дорогой. Зачем тебе это нужно?» Но Альберто уже решил. И беззаботно пропел кусочек из Фальстафа: «О жалкий раб, неужто сменишь ты свой меч на вертел, шлем на кружку пива?»
Замечательная была гонка — в финале он тринадцать секунд проиграл победителю, Кортезе. Альберто отлично помнил тот день, помнил, как был доволен, несмотря на проигрыш — я могу, я ничего не забыл! Всё решилось за несколько дней. Виллорези, ставший к тому времени для Аскари не только другом и учителем, но и почти старшим братом, уговаривал купить «Мазерати» и выступать за «Амброзиану». Правда, модель 4CLT стоила пять миллионов лир, у Альберто же было только три. Но часть денег одолжил Виллорези, оставшиеся уговорились выплачивать из призовых.
Конечно, этот «Мазерати» был не подарок — и ломался часто, и 260-ти его силенок явно не хватало, чтобы спорить с пилотами «Альфа-Ромео». Так что два сезона Альберто в основном глотал пыль позади пилотов команды, за которую когда-то выступал отец. Ему, уже тридцатилетнему, далеко не мальчишке, было немного обидно — пилоту с фамилией Аскари отказывают, а за руль «Альфетты» сажают механика Санези. Не помогли даже хлопоты друзей — сам граф Лурани, известный в Италии и Европе журналист и гонщик-любитель, ездил в Портелло к руководству «Альфа-Ромео», но
