Первая состоит в том, что культ Богини-Матери, который обычно связывают со сравнительно поздними земледельческими цивилизациями, каким-то образом укоренился в наиболее ранних обществах охотников и собирателей плодов и кореньев. Вторая – в том, что фигурки Венеры можно рассматривать, как первое художественное выражение вечной темы женщины – дарительницы жизни.
Джозеф Кэмпбелл пояснил это следующим образом: «Без сомнения, в самые ранние периоды истории человечества магическая сила и непостижимость женщины слыли не меньшим чудом, чем сама вселенная; это давало женщине огромную власть, ставшую одной из главных причин беспокойства мужской части населения, стремившейся подчинить, управлять и использовать ее в своих целях». Вполне естественно, что люди, которые ничего не знали о микробах или анатомии человека, одновременно испытывали страх и восхищение перед женской природой, способной по непонятным обстоятельствам зачать, дать жизнь или убить во чреве, а часто и умертвить саму женщину при родах. А то, что пугает, хочется подчинить себе. Ведь эта способность женского тела много значила для выживания целого рода и судьбы каждой семьи.
Отметим, что архаический культ Великой Богини-Матери долгие годы беспокоил великого психоаналитика Карла Юнга. Юнг был убежден в том, что архаические мифы содержат в себе истину, ускользающую от современной культуры. И одновременно в том, что мифы являются образцами проявления «коллективного бессознательного» – определенных архетипов восприятия действительности, на основе которых возникают привычные человеческие реакции и формируется поведение.
Полный расцвет культа Богини-Матери наступил в период неолита с появлением более цивилизованных земледельческих обществ. В V тысячелетии до нашей эры народы Ближнего Востока начали расселяться общинами. Развивались земледелие и животноводство. Происходило совершенствование ремесел, в частности, ткачества, гончарного и плотницкого дел. Одним из последствий подобных перемен стало резкое усиление роли женщины в обществе. В предшествующие века (в периоды развития культур, связанных с охотой) женщин чтили за их способность к деторождению, причем их функции в общинах сводились к выполнению главным образом тяжелой и нудной работы, в то время как мужчины обеспечивали основную часть средств к существованию. Теперь же женщины рожали детей и добывали пропитание, взяв на себя обязанности сажать и собирать плоды созревающего урожая. В умах обоих полов женщины символически связывались с землей по ассоциации с ее плодородием.
Существует множество женских фигурок, дошедших до нас со времен раннего неолита. Их собирали и устанавливали в семейных усыпальницах, чтобы вдохновить присутствующих к молитве или сконцентрировать внимание во время медитации. Их ценили за красоту и способность, как считалось, покровительствовать домашнему очагу. Для женщин во время родов они становились магическим средством оказания помощи. Земледельцам, выносившим их на поля, они приносили удачу при сборе урожая и обеспечивали сохранность домашнего скота.
Богиня неолита чрезвычайно многогранна и изменчива. Ее, прежде всего как образ матери, изображали сидящей на корточках в момент родов, поднимающей руками грудь или указывающей на детородные органы. Если же она символизировала землю, то изображалась вместе с растениями и животными. С самого начала в ней ощущался парадокс. Она даровала жизнь и в то же время лишала всего. В ней как бы заключался весь цикл человеческого существования. Она была местом рождения и местом погребения. Лоном и могилой. Ее могли изобразить протягивающей в приветствии руки и держащей в вытянутых руках змей – символ разрушения.
Следующий виток мифологии о Великой Богине – шумерские ступенчатые пирамидальные зиккураты, возносившиеся ввысь, чтобы богиня земли могла символически подняться и соединиться с божествами небес. В каждом шумерском городе – Ур, Эриду, Сиппар и Нишур – местная царица или принцесса непременно отождествлялась с богиней.
За последующие 1500 лет народы, населявшие Ближний Восток, повторили и даже превзошли достижения шумеров. И везде – от Анатолии на севере до Египта на юге и от побережья Средиземного моря до Ирана – главным действующим лицом всех мифов была богиня. Она олицетворяла время, пространство и материю. С ней отождествлялись начало и завершение жизни. Она являла собой субстанцию, из которой сотворены растения и тела, и вместилище смерти в нескончаемом цикле реинкарнаций.
И если мифология, оказавшая значительное влияние на формирование европейских культур, в своем развитии как бы затормозилась на этой точке, то образ «ведьмы» во времена великих гонений ожидала иная участь. В представлениях о богине уже начали происходить глубокие изменения, вызванные затянувшимся периодом вторжений в сферу Великой Матери.
Из пустыни на юг перекочевали воинственные племена семитов. Из Европы и южной России накатились волны эллинских и арийских завоевателей – потомки цивилизации охотников. Пришельцы покорили города земледельческой культуры и внесли свой вклад в уничтожение гармоничного культа природы, где царствовала Богиня-Мать. Воспевать теперь надо было воинов-богатырей, которые по-своему интерпретировали ее образ, занявшись устройством собственных твердей небесных, населенных олицетворяющими мужское начало воинственными божествами – такими как Яхве и Зевс.
Вавилонская легенда о Мардуке и Тиамате может послужить примером того, как изменилось отношение к богине в период новой для мифологии эры. Тиамат, которой вавилоняне поклонялись как матери всех богов, вдруг стали изображать, как нечто свирепое, несущее угрозу всему миру. Из мифа в миф она путешествует в образе гигантской рыбы или дракона, сопровождаемая демонами. По решению совета мужских божеств, населявших небеса над Вавилоном, бог солнца Мардук призван был противостоять злобной старой фурии Тиамат. Он согласился принять сражение и, превзойдя богиню в могуществе, загнал в ее раскрытую пасть восемь ветров, разорвавших ее на части. Из частей разорванной плоти богини Мардук заново стал творить вселенную.
Историями, подобными этой, изобиловали мифы семитов Ближнего Востока. Эти несколько измененные истории о богине – где ее либо уничтожали, либо в крайнем случае выдавали замуж и отводили ей менее значимую роль – перекочевали в библейские предания Ветхого и Нового Заветов и мифы Греции и Рима.
Со времен установления царства богини в мифологии появляется новая, время от времени повторяющаяся тема. Герой побеждает чудовищное олицетворение некогда Великой Богини и как победитель принимает в награду сокровище, призванное служить во благо человеку.
