Лишь один человек остался стоять на борту буксира неподвижно.
Возмущённый такой нерасторопностью этого человека, я бросился к нему...
Поражённый увиденным я на миг замер... Он стоял на борту тонущего буксира и держал обеими руками руку, торчащую из иллюминатора...
Тут я услышал команду лейтенанта Оноприенко: ''Колесников! Немедленно на борт!''
Нетерпеливость командира понятна. Стоя у буксира, мы лакомая добыча для самолётов, на ходу - то катер почти неуязвим.
Что делать?
Я прыгаю на катер, сгребаю ладонью смазку с торпеды и вновь на буксир... Став на колени, заглянул в иллюминатор... Увидел лицо и расширенные глаза обречённого матроса, жадно ловящего ртом воздух... Он не кричал и не стонал.
Я быстро смазал ему плечи густой смазкой, и крикнул, чтобы он подал вторую руку... Когда обе руки были у нас, мы со всей силы рванули за них...
Делая рывок, я закрыл глаза и отвернул голову в сторону. Всякое может случиться...
Когда мои руки были высоко подняты над головой, вместе с рукой обречённого, я открыл глаза.
Рослый матрос, с лицом самого счастливого человека на всём земном шаре, стоял перед нами с ободранной кожей на плечах и спине, местами сочилась кровь...
На катер он вскочил сам.
Буксир медленно стал уходить под воду, а наш торпедный катер полным ходом уже мчался к месту гибели эсминца ''Фрунзе''.
Мы обошли вокруг, ещё виднеющейся из воды его мачты. Но обнаружить кого либо, держащимся на воде не удалось.
Как потом выяснилось, оставшиеся в живых матросы с эсминца поплыли к Тендровской косе... Но не всем суждено было добраться до берега. Немецкие самолёты расстреливали плывущих моряков из пулемётов...
Среди спасённых нами моряков был командующий эскадры, капитан 1-го ранга Басистый, и заместитель командира канонерской лодки, капитан-лейтенант Серов...
Обогнув Тендровскую косу, наш катер зашёл в залив и приткнувшись к косе замаскировался. А соседний торпедный катер, приняв на борт Басистого, последовал с ним в осаждённую Одессу. Потому как, на следующую ночь должен был быть высажен морской десант у посёлка Дофиновка. А руководить высадкой десанта был назначен именно капитан 1-го ранга Басистый...
Апрель 1995 г.
Десант
Сегодня в Керченском проливе я снова в мыслях побывал. Припомнил экипаж торпедного катера No35, во главе с командиром, старшим лейтенантом Подымахиным, боцманом Аракельяном, механиком Шишковым, радистом Кириловым и мотористами Левченко и Масенко.
То было накануне нового 1942 года. Наш катер No35 входил в состав группы катеров, сосредоточившихся в порту Тамань. Состояла группа из пятнадцати катеров 2-й бригады торпедных катеров Черноморского флота.
... Пронизывающий северо-восточный ветер гнал над проливом серые набухшие дождём и снегом тучи. Ветер с температурой 5 градусов ниже ноля пронизывал наши одежды, а крытые мутные волны, от ударов о борта торпедных катеров, рассыпались брызгами и обильно сыпались на палубу.
Из порта Новороссийск нас перебазировали в порт Тамань для переброски нашей морской пехоты десантом в Крым и в порт Керчь, оккупированный немецкими войсками. И только Севастопольский гарнизон продолжал удерживать город. И ежедневно из портов кавказского побережья, а чаще из Новороссийска, шли военные и транспортные суда с пополнением и боеприпасами в Севастополь. А оттуда доставляли раненых. Суда уходили в ночь, в неизвестность, а возвращались не все. Многие погибали от бомб и торпед...
Вот тогда и решило командование Черноморского флота в помощь защитникам Севастополя высадить десант в Крым, в районе Керчи и Феодосии.
С волнением и тревогой за успех, экипажи ждали приказа о начале операции.
В ночь на 30 декабря поступил приказ принять на борт десант.
Десантники, укутанные плащ-палатками, бесшумно размещались в желобах для торпед.
Их лица в темноте невозможно было различить, но в их движениях, приглушенных разговорах и в голосах командиров слышалась бодрость и уверенность в успехе.
На наш и соседний катер ещё не успели погрузиться десантники, как с берега прозвучал приказ катерам приступить к выполнению задания...
Один за другим, отшвартовавшись, катера исчезали, поглощались ночью... Уходили катера в ночь, в неизвестность, навстречу смерти или славы...
А море шумело, будто ничего не происходило. Ему было всё равно, что были здесь люди и катера, и что некоторые не вернутся...
Вдруг поступила команда: '' Подымахин, к комбригу!''
Боцман Аракельян ещё раз проверил брезент, накрывающий направлябщие желоба торпед, чтобы десантники надёжно смогли укрыться им от обильных брызг, во время движения.
Но экипажу в ту ночь не суждено было выбрасывать десант.
Командиру было приказано выйти в пролив и отыскать транспортное судно, вышедшее из Новороссийска, и сопровождать его в порт Керчь.
С Крымского берега не было слышно ни стрельбы, ни взрывов.
Взревели моторы... и мы уже в проливе.
Начался поиск пропавшего судна.
Пока шли к Чёрному морю в кромешной тьме, за ветром и волной, брызги нас не задевали, но на обратных курсах лицо секли мелкие льдинки, вперемешку с водой, а палуба покрывалась льдом.
Разыскать судно нам так и не удалось, хотя мы три часа бороздили просторы пролива...
Однако, при входе в пролив, мы обнаружили плавающие тюки сена и деревянные обломки. Это навело на мысль, что судно подорвалось на мине и затонуло...
... На утро стало известно, что города Керчь и Феодосия освобождены десантом от немцев. Но радость победы была омрачена тем, что в ту ночь погибли три наших торпедных катера. А ещё один, ТК No105, лейтенанта Овсянникова, наскочил на камни у Крымского берега...
Май 1999 г.
Бой с торпедоносцами
Этот случай произошёл однажды ночью у побережья Кавказа, между портами Туапсе и Сочи весной 1942 года. Было это в период героической обороны города Севастополя. Осаждённый город постоянно нуждался в надёжной поддержке Большой земли. Эту поддержку защитникам города осуществляли транспортные суда Черноморского пароходства и корабли военно-морских сил Черноморского флота. Ежесуточно из портов, расположенных на Кавказском побережье Чёрного моря Туапсе, Поти, Батуми отходили в Севастополь суда и корабли с горючим и продовольствием. Немцы понимали, что пока будет поступать помощь в Севастополь, городом им не овладеть. И они направили свои усилия на уничтожение транспортов и кораблей, доставляющих в осаждённый город всё необходимое.
Для достижения этой цели на этот участок Чёрного моря были направлены немцами десятки самолётов морской авиации, самолётов - торпедоносцев. В основном это были итальянские торпедоносцы ''Савойя''. Они базировались в порту Варна, в Болгарии и порту Констанца, в Румынии.
