ему желание "примазаться к революции".
Есенину, автору стихотворения "Ленин", раздраженное брюзжание
доморощенных эстетов не было внове. Поэт знал его истоки, знал ему цену.
"Мы считаем, что пути современной русской литературы, - а стало быть, и
наши, - связаны с путями Советской, послеоктябрьской России", - говорилось в
письме от 9 мая 1924 года в Отдел печати ЦК РКП(б). Вместе с А. Толстым, Н.
Тихоновым, А. Чапыгиным, другими литераторами его подписал и Есенин.
"Песнь о великом походе" подтвердила, что фамилия поэта там оказалась
не случайно. "Песнь...", о которой когда-то в глухом сибирском селе, в
коммуне "Майское утро", было сказано бесхитростно и мудро: "За один этот
стих можно отблагодарить так же, как за многие. Дороже целых книг он. Весь
дух твой подхватывает навыся".
"ТОВАРИЩИ ПО ЧУВСТВАМ, ПО ПЕРУ..."
1
Он бывал в разных краях, тепло о них отзывался, но, пожалуй, самые
восторженные слова сказаны им о Закавказье.
Как "песнь простая", как счастье вошел в его сердце Азербайджан. Поэт
...готов поклясться
Чистым сердцем,
Что фонари
Прекрасней звезд в Баку.
О земле Шота Руставели он сказал: "Грузия меня очаровала".
Был нежаркий сентябрьский день 1924 года, когда он вышел из вагона на
перрон тифлисского вокзала и попал в дружеские объятья.
Как он тогда выглядел?
Его запомнили красивым, с уже несколько выцветшими кудрями и
обветренным лицом, но задорно синеглазым и по-детски улыбчивым, хотя и не
без тени усталости на лице.
При встрече с друзьями, по словам жены грузинского поэта Нины Табидзе,
Есенин весь освещался необычайно обаятельной улыбкой, и от его головы как бы
шли солнечные лучи. А ее дочурка, увидя его волосы цвета спелой ржи, словно
обсыпанные золотой пылью, воскликнула: "Окрос пули!" - "Золотая монета!".
"Дорогой, золотой человек... Кристально чистый, тонкий и нежный,
подлинно рыцарская натура" - так говорил о нем Георгий Леонидзе.
Душевный контакт с ним устанавливался мгновенно, и тогда исчезали все
барьеры, дружба вспыхивала, как пламя, но не для того, чтобы погаснуть, а
все сильнее и сильнее разгораться...
Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Георгий Леонидзе, Сандро Шаншиашвили,
Валериан Гаприндашвили стали его друзьями. Вскоре они прочитали стихотворное
послание:
Товарищи по чувствам,
По перу,
Словесных рек кипение
И шорох,
Я вас люблю,
Как шумную Куру,
Люблю в пирах и в разговорах.
Стихи были подписаны ставшим для них родным именем: Сергей Есенин.
"Грузия меня очаровала"...
Здесь, как и в Азербайджане, Есенин испытывает небывалый душевный
подъем. Он хочет сердцем почувствовать людей и природу земли, распахнувшей
свою душу перед Пушкиным и Лермонтовым, Грибоедовым и Одоевским... Он
вслушивается в народные песни, загорается мыслью перевести на русский язык
поэмы Важа Пшавела, быть толмачом грузинских поэтов в России, редактировать
литературное приложение к газете "Заря Востока"...
И главное - стихи.
Тициан Табидзе писал, что "Кавказ, как когда-то для Пушкина, и для
Есенина оказался новым источником вдохновения. В отдалении поэту пришлось
многое передумать, в нем происходила сильная борьба за окончательное
поэтическое самоутверждение. Он чувствовал наплыв новых тем...".
Первые стихи из цикла "Персидские мотивы", "Письмо деду", "Письмо от
матери", "Ответ"... Вынашиваются строки о Грузии...
Это - в Тифлисе. Потом - отъезд на Черноморское побережье Кавказа.
И на новом месте: "Работается и пишется мне дьявольски хорошо... На
столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы "Цветы". В другом письме: "Я
чувствую себя просветленным, не надо мне этой глупой шумливой славы, не надо
построчного успеха. Я понял, что такое поэзия".
Письма из Батума... Название этого города он поставит под несколькими
новыми стихотворениями и под поэмой "Анна Снегина".
"Грузия меня очаровала"...
Он будет рассказывать своим московским -приятелям о том, что ждет в
гости грузинских поэтов, что повезет их к себе на родину, в село
Константинове, что сам в Оке наловит рыбы и угостит друзей отменной русской
ухой...
...И настал час, когда рязанская земля встречала гостей - поэтов
Грузии.
Это было в дни празднования 800-летия со дня рождения творца "Витязя в
тигровой шкуре". Руставелиевские торжества из Грузии пришли на землю России, в Москву.
Отсюда большая группа литераторов выехала на родину Есенина.
Воскресенье, 16 октября 1966 года. Над Константиновой - ясное небо,
из-за Оки тянет свежестью. У дома, где открыт музей поэта, автобусы с
посланцами братской республики останавливаются.
- Добро пожаловать на есенинскую землю, - говорят дорогим гостям
старшая сестра поэта Екатерина Александровна, труженики местного колхоза
имени В. И. Ленина.
Так вот она, колыбель великого русского лирика... Взволнованные
радушием рязанцев, осматривают заокские просторы Григол Абашидзе, Алио
Мирцхулава, Карло Каладзе. Тут же - Реваз Маргиани, Иосиф Нонешвили, Хута
Берулава...
В руках у Екатерины Александровны небольшая книжечка. Это - давнее
издание фрагментов из "Витязя в тигровой шкуре" на русском языке. На
пожелтевшей обложке - автограф: "Май 1917 года. С. Есенин".
- Это вам, - обращается сестра поэта к руководителям Союза писателей
Грузии. - Сергей Есенин горячо любил бессмертное творение великого сына
вашего народа и считал Шота Руставели одним из своих учителей.
Потом гости неподалеку от входа в музей посадили несколько яблонь и
вишен.
А на обед была когда-то расхваленная в Тифлисе наваристая рязанская
уха...
Стихи чередовались с шутками, шутки сменялись песнями. И казалось,
здесь, за дружеским столом, вместе со всеми сидел Сергей Есенин и по-братски
приветствовал долгожданных гостей:
Поэты Грузии!
Я ныне вспомнил вас.
Приятный вечер вам,
Хороший, добрый час!
А им, посланцам гор, виделись его обветренное лицо, обаятельная
улыбка... И волосы цвета спелой ржи.
Те самые, что когда-то удивили грузинскую девочку: "Окрос пули!" -
