паники у лондонцев, будем справедливы, имелись.
…Когда петербуржцы массами повалили на возвышенности, власти наконец раскачались. К исторической ольхе прискакал сам Петр со своими преображенскими специалистами по аномальным явлениям (быть может, теми самыми, что в прошлый раз). Методика, примененная в данном случае, чуточку отличалась от прежней: Петр произнес перед народом краткую речь, призывая не верить глупым суевериям, после чего эксперты срубили ольху под корень, а пророка, примостив на поваленное дерево, как следует выдрали кнутами. По свидетельствам современников, еще пять лет спустя на пень ходили смотреть как на курьезную диковину.
Вообще-то объективности ради нужно уточнить, что наводнение в тот год и впрямь случилось – но, во-первых, отнюдь не в указанный пророком день, а во-вторых, оказалось гораздо скромнее по размаху, чем более буйные последующие, и уж никак не походило на второй Всемирный потоп…
После этого пророки как-то притихли. Правда, очередной объявился в Петербурге и по привычке стал уверять, что сразу после грядущего Рождества Христова город будет начисто уничтожен потопом. Однако данные о нем очень скудные, и особого смятения в умах он, судя по всему, не произвел.
На двести лет пророки как-то притихли. Зато на рубеже XIX–XX веков оживились прорицатели и предсказатели – как частенько бывает в некоторые круглые или «нехорошие» даты, а также при смене одного столетия другим. Разница между пророками и предсказателями существенная: пророки странствуют по людным местам и, собрав слушателей, вдохновенно пророчат (как правило, бедствия), а предсказатели предпочитают сидеть дома или в конторе, с комфортом и уютом, но пугают честной народ с тем же пылом.
Так вот, на рубеже двух столетий произошло нечто вроде сезонного обострения у некоторой категории хворых: и отечественные, и заграничные прорицатели принялись наперебой сулить Петербургу всяческие бедствия, вплоть до самых апокалипсических. Некая итальянская Сибилла утверждала, что вскоре под Петербургом случится сильнейшее землетрясение, воды Ладожского озера сначала сметут Шлиссельбург, а потом и Петербург.
Ее французская подельница по ремеслу, мадам Совари (профессиональная кличка «госпожа Тэб») пошла еще дальше. Неведомо с какого перепугу некоторые российские газеты того времени именовали ее «доброй волшебницей». Ну-ну… «Добрая волшебница» пошла еще дальше итальянки, грозя Петербургу гибелью не только от воды, но и огня: по ее уверениям, вскоре под Петербургом случится грандиозное пробуждение спящего вулкана и мощные морские волны снесут Петербург то ли в Финский залив, то ли в Ладожское озеро – смотря с какой стороны хлынут.
И добавляла зловеще: «Петербург постигнет участь Мессины». Аналогия была жутковатая: сицилийский город Мессина дважды буквально стирали с лица земли страшные землетрясения. Первое, 1783 года, как-то подзабылось, а вот второе, недавнее, 1908 года, было еще свежо в памяти: тогда погибло более 80 000 человек. Добрая бабушка, чего там…
Отечественные «знатоки» уточняли: им совершенно точно известно, что вода поднимется выше золоченого кораблика на шпиле Адмиралтейской иглы. Другие запустили в оборот новый ужастик: оказывается, во время прошлых наводнений сфинксы с набережной Невы покидали свои пьедесталы и, зловеще скалясь, плавали по реке, топя попадавшиеся суденышки. Находились даже ловкачи, демонстрировавшие фотографию доподлинного плавающего сфинкса. Отдельные циники и скептики, не питавшие уважения к пророкам, тогда же говорили, что сфинкс и в самом деле доподлинный, но никуда не плывет, а попросту сфотографирован в момент одного из разливов Невы, когда вода поднялась так высоко, что скрыла пьедестал.
Как вам и без меня, такого умного, должно быть известно, не последовало страшного землетрясения – и дремлющий под Петербургом вулкан (чье существование под сомнением) так и не проснулся.
После чего снова настало долгое затишье, пророки как-то не появлялись, хотя преображенские методы научной критики давно отошли в прошлое (о чем лично я порой сожалею).
Зато за несколько лет до 300-летия Петербурга вся эта публика, простите мой французский, словно с цепи сорвалась…
Дело в том, что среди множества связанных с Петербургом пророчеств и предсказаний есть и такое: «Граду сему стоять триста лет». Потом, логически развивают это прорицание, – городу конец. Пророчество это очень старое, но совершенно не документированное, в отличие от полтергейста в Троицком соборе, запущенное неизвестно кем и неизвестно когда. Некоторые даже приписывают его Петру I, но достоверных данных и здесь не имеется.
Именно основываясь на этом мутном якобы пророчестве, современные «колдуны» наперегонки принялись стращать Питер самыми черными предсказаниями. Весной 1992 года после долгого перерыва объявился самый натуральный пророк. Толпу он не собирал и мистические речи не толкал (возможно, по причине крайнего косноязычия), но долго расхаживал по Петербургу с плакатиком на груди: «13 АПРЕЛЯ – НАВОДНЕНИЕ!!!» А для разнообразия заносил в редакции газет по две странички писаного текста, в которых пророчил городу очередной жуткий потоп. Какие там преображенские эксперты… На дворе стоял постперестроечный бардак, так что персонажу даже санитаров не кликнули.
Между прочим, потоп он предсказывал на основе… Священного Писания. Не могу назвать себя большим знатоком Писания, но навскидку что-то не припомню там указаний на грядущий потоп в Петербурге – равно как и упоминаний о самом Петербурге. Конечно, если, как народец определенного пошиба это любит, взять каждую третью строчку, по сложной системе позачеркивать те или иные буквы, а оставшиеся перетасовать опять-таки своим манером, многое можно вычитать, что уж там…
13 апреля 1992 года вода в Неве и впрямь поднялась, но ничего даже отдаленно похожего на катаклизм не случилось.
Тремя годами ранее возник некий уже не «пророк», а «астролог», которому звезды сообщили совершенно точно: вскоре взорвется Ленинградская атомная электростанция, отчего Петербургу будет хуже, чем от любого потопа. Ну, может быть, в каком-то параллельном мире (что мы знаем о параллельных мирах?) этакое несчастье и случилось, но наш мир оно как-то обошло.
А лет через пять после прогулок по Питеру пророка с плакатиком очередное откровение выдал знаменитейший астролог Павел Глоба (знаменитейший исключительно тем, что ни одно из его многочисленных предсказаний и близко не лежало рядом с реальностью). На сей раз он сулил Петербургу сильный взрыв на некоем «складе отравляющих веществ», предусмотрительно не уточняя, где такой. Как оно всегда с Глобой и бывает, в назначенный им срок не то что склад не взорвался, но и бутылку с карбидом дети не рванули…
Лично мне при очередном откровении очередного, простите за выражение, астролога почему-то всегда вспоминается один из любимых фильмов моего детства, «Волшебная лампа Аладдина». Помните? Злой магрибский колдун-звездочет ночной порой прокрался на башню в Багдаде, чтобы звезды назвали ему имя отрока, который только и может вынести из зачарованного подземелья кувшин с джинном. Впечатляло, чего уж там. «Шагадам,
